|
При всем различии сюжетов в каждой из макам они связаны между собой единством рассказчика, от чьего имени ведется повествование, и главного героя — Абу Зайд из Саруджа. Все'произведение состоит (по разным рукописям) из 23 — 24 макам, отступая, таким образом, от канонизированного числа 50. В остальном Хамиди придерживается традиций аль-Харири: его книга состоит из остроумных новелл, в нее включены тенсоны «Молодость и старость», «Суннит и шиит», «Врач и астролог», «Весна, любовь и безумие», мистические и юридические словопрения и т.д. Для макам Хамиди характерны однообразное начало («Рассказал мне друг, что...») и концовка («Так и не знаю, каков был его конец»). Выспренный стиль книги изобилует парафразами, иносказаниями, усложненными образами, основанными на ассоциативных связях слов и понятий.
Тогда же появился политический трактат — «Сиясат-наме» («Книга об управлении») известного везира Сель-ДЖукидов Низам аль-Мулька. Насыщены художественноновеллистическими элементами исторические хроники того времени (Балами, Бейхаки и др.). ‘ Мукаммад ибн Хусейн Абу-ль-Фазл Бейхаки (995 — 1068) был в течение 19 лет секретарем (мунши) «дивана посланий» (диван-и расаил) при Газневидах и составил летопись этой династии в 30 томах под названием «Тарих-и ал-насир» («История рода Яасира»), от которой остались лишь отдельные части, посвященные царствованию Масу-да, сына Махмуда Газиеви, под названием «Тарих-и Масуди» (иначе «Тарих-и Бейхаки» — «Масудова история»). Бейхаки приводит множество притч и легенд, много сведений о Са-манидах. В целом это сочинение скорее дневник-мемуары, чем историческая летопись. Если до Бейхаки особенностью прозы являлось стремление сохранить традиции пехлевийской литературы, то впоследствии характерным становтся сближение с арабскими образцами, широкое внедренрю арабских слов и вычурность языка. В книге Бейхаки много исторических легенд и преданий. В это же время в лрггературе появилось еще одно на-правленрю — поэзия религрюзных ересей — суфргзм и кар-матство. Суфизм вобрал в себя некоторые черты манихейства, зороастризма, а также буддизма. Для обоснования pi разъяснения своих сложнейншх философскР1х идей суфизм использовал эротическую символику pi натуралистические образы плотской любви. Эти образы и символы выражали довольно туманные учения о том, что человек, ищущий истину, божество, должен пройти семь ступеней искания, ряд этапов познания pi самосовершенствования и только потом, на высшей ступени может слиться с божеством. С течением времени суфр1зм постепенно становился проявлением мусульманского благочестрш, с которым уже не боролся ортодоксальный ислам. С первых веков развития суфизма в нем выделилась философско-этическая струя, не оформленная и не закрепленная в каком-либо братстве. Некоторые философы-суфии, особенно поэты, используя абстрактность суфизма и отсутствие твердых догм в этом учении, могли, как выражались они сами, «пускать в полет птиц своей мысли». Некоторые из суфиёв проповедовали идею благостр! труда и высокой роли труженика, порицают жестокость богатеев. В pix произведениях сквозь мистическую оболочку явно проступает оп-позицрюнность по отношению к господствующим порядкам, освященным исламом. Ранняя суфийская поэзия (XI — начало XIII вв.) своей критР1Кой в какой-то мере отражала недовольство трудящихся слоев, возмущение ханжеством духовенства, но в своей позитивной программе она же гасила это недовольство, подменяя его идеями аскетизма, подвижничества и «ухода от MPipa сего». Первые представители суфийской поэзии Лбу Саид ибн Лбу-ль-Хайри (957 — 1049) и Баба Тахир Урьян (первая половина XI в.) использовали народные формы поэзии — газели и четверостишия (рубаи). Первый диван авторских суфийских стихов, приписываемый обычно Баба Кухи (ум. |
