Вражины замялись… дрогнули… и вот уже, не дожидаясь разгрома, рванули, побежали в разные стороны, словно зайцы… Повернув коней, всадники кинулись было преследовать их, но, куда там, тщетно…

— Рад видеть тебя, брат Гернольт, — сняв шлем, Иоганн фон Оффенбах устало опустился на землю. — Клянусь святыми мощами, ты появился вовремя.

— Вообще-то, я не очень спешил, — орденский рыцарь в подбитом волчьим мехом плаще слез с коня и передал шлем подскочившему кнехту.

Лет сорока, с худым узким лицом, он напоминал аскета. Редкие светло-рыжие волосы падали на плечи, на макушке виднелась аккуратно выстриженная тонзура. Тонкий, с небольшой горбинкой, нос, реденькая, как и волосы, бородка — ничем не примечательный облик, какой-то даже потасканный, блеклый… если бы не глаза! Глубоко посаженные, черные, они сверлили всех таким яростно-жгучим и подозрительным взглядом, что Ратников невольно поежился.

— Сколько у вас потерь? — хмурясь, спросил брат Гернольт. Спросил, естественно, по-немецки, вернее, на том диалекте, что был в ходу в Ливонии.

Подтянувшись, герр Иоганн быстро доложил обстановку, после чего с улыбкой показал рукою на Ратникова:

— Это герр Майкл, рыцарь из Англии. Прибыл к нам с оруженосцем. Сражался, как лев! О, видели бы вы, брат Гернольт, как ловко он орудует мечом!

— Так любой рыцарь должен владеть им, — крестоносец усмехнулся, краем глаза наблюдая, как кнехты оказывают помощь раненым и складывают в скорбный ряд погибших. — Так вы прибыли из Англии, сэр Майкл?

Ратников слабо улыбнулся и, разведя руками, покачал головой.

— Герр Майкл не знает нашего языка, — поспешно пояснил фон Оффенбах.

— Как же вы общаетесь? Неужели, как в Англии? Или — по-латыни?

— Нет… Зная, куда отправляется, герр Майкл специально выучил речь руссов.

— Даже так? Поистине это великий подвиг… Из какой вы семьи, сэр Майкл? — спросил брат Гернольт по-русски. Хорошо спросил, почти совершенно без акцента, даже не «цокал», как, скажем, новгородцы — те ведь так и говорили — «зацем», «поцему»…

— Я… ммм… Мой род известен в Ливерпуле. Сэр Пол Маккартни — слышали? Так это мой дядя.

— Сэр Пол Маккартни? Увы, не слыхал. Ведь ваша Англия столь далека от нас… Хотя, в комтурствах Пруссии найдутся ваши земляки англичане. Вы славно бились… — брат Гернольт потер руки.

— Да и вы подоспели вовремя.

— Что ж… сейчас погребем павших… помолимся… и потрапезничаем, а уж потом — в путь. Так, брат Иоганн?

Фон Оффенбах кивнул и направился к своим — подсчитывать потери.

— Я рад, что вы прибыли к нам, сэр Майкл! — неожиданно улыбнулся крестоносец. — Опытных рыцарей нам очень не хватает, особенно здесь и сейчас, ведь надобно брать под руку Ордена все эти дикие земли. Кстати, знаете, сколько братьев-рыцарей взяли Плескау?

— Интересно, сколько же?

— Двенадцать! Да-да, всего-то дюжина. Ну, не считая кнехтов и того, что добрые бюргеры Плескау во главе со своим бургомистром Твердильо Иванковичем с радостью распахнули пред нами ворота.

Вот оно — гнусное предательство, — подумал про себя Ратников. — хотя, наверное, имелись у «добрых псковских бюргеров» во всем этом и свои интересы.

— Теперь нас всего четверо в Плескау… я имею в виду — четверо рыцарей, — брат Гернольт продолжал водить неофита в курс дела. — К сожалению, великий магистр Хайнрик фон Вида отстранил гроссмейстера отделения Ордена в Ливонии.