Три раза с ним оставался отец Хуан, и тогда он гораздо легче перенес весь процесс. Но священник прекрасно знал, что такое Холгар. Всех же остальных Холгар легко обвел вокруг пальца, и они считали его отличным парнем. Они не понимали по-настоящему в его натуре силы зверя, поэтому нельзя было позволить им быть свидетелями того, что с ним происходит в ночь полнолуния.

Вдруг сердце его застучало чаще, и пот покатил с него градом, словно поднялась высокая температура. Это луна звала своего блудного сына, и он обязан был ответить ей. У него нет выбора, он должен отвечать.

Тело Холгара принимало иной облик, и он завыл, это была его песня луне, песня, в которой он молил ее дать ему супругу.

Волчий вой вдруг разбудил Эрико от глубокого сна, в котором не было сновидений, один беспощадный мрак. В голове стучало, кровь гулкими ударами билась в уши. Рука, которую она подложила под себя, затекла, но когда Эрико попыталась повернуться на другой бок, все тело, словно пламенем, охватила боль.

Она охнула и осталась неподвижна, надеясь, что боль пройдет сама собой. Перенапряженные мышцы сводило судорогой в попытках самоисцеления: таково было побочное действие эликсира. Во время боя кости на руке у нее были сломаны в пяти местах, но уже почти срослись. Левая стопа чудовищно распухла и представляла собой сплошной синяк: растяжение связок. Лучше бы уж сломала. Эрико знала по опыту, очень болезненному и неприятному, что растяжение заживает на пять минут дольше, чем перелом, и получить его потом на этом же месте гораздо легче.

Снова послышался волчий вой; было такое чувство, словно в голове поднялся грохот, череп раскалывался изнутри.

— Ну почему никто не пристрелит этого волка? — простонала она.

Но уже через секунду она пожалела о сказанном, поскольку поняла, что этот волк, скорей всего, Холгар.

Холгар. Прекрасный, удивительный боец, один из самых сильных членов отряда. Ах, как хорошо бы было, если б они с Джеми не грызлись постоянно. Так тяжело вечно удерживать их от того, чтоб они не поубивали друг друга.

«А я что, лучше, что ли, ведь чуть не убила человека», — подумала она.

Она снова пережила весь тот ужас и возблагодарила всех возможных богов, которые слышали ее, за то, что она смогла остановиться. Эрико прекрасно понимала, что в следующий раз может не повезти.

Она протянула руку, взяла две таблетки болеутоляющего, сунула в рот и проглотила. Эрико уже твердо решила, что утром поговорит с отцом Хуаном: ей надо обратиться к врачу. Пусть выпишет лекарство посильней, чтобы справиться с этой болью. Совсем выбившись из сил, стараясь не шевелить рукой, она снова погрузилась в сон.

Как зверь в клетке, Джеми мерил шагами комнату. Обычно после операции проблем со сном у него не было, но теперь кровь кипела, когда он вспоминал недавние события. Нет, надо немедленно идти к отцу Хуану, разбудить его и потребовать, чтобы он принял меры, причем срочно, относительно Хеды, относительно своего любимчика-вампира, а также этого проклятого волка, который воет сейчас где-то неподалеку.

Джеми подошел к сундуку, достал свои орудия и полуразобранный пистолет. Его дед сделал их по-старинке, вручную, и обучил этому Джеми. Он медленно вздохнул и принялся за работу.

«Аврора знает моего „крестного отца“. Неужели это Серджио послал ее поймать меня? Кто она такая, и чего она хочет?»

Размышляя об этом, Антонио наблюдал за неподвижно лежащей перед ним Хедой. Скоро она очнется, у нее начнется новая жизнь, она встанет уже не человеком, а вампиром… он не хотел пропустить первое трепетное мгновение ее пробуждения. Он должен помочь ей, спасти ее ради Дженн.

«И не только ради Дженн».