— Не лги мне, сержант Лемюэль. Мы знаем друг друга слишком долго.

Полагаю, так оно и было, но внезапно меня охватило негодование из-за того, что этот спокойный властный человек, окруженный аурой абсолютной самоуверенности, знает меня лучше, чем я сам.

— Говори! — велел он, и я почувствовал сильнейшее принуждение, которое, я ни на секунду не сомневался, усиливалось из-за странных психических способностей Дрейка.

— Он кажется старым, как будто омолаживание перестало действовать, как будто он становится все более изможденным.

Слова повисли в воздухе. Мы оба молчали. Затем Дрейк сел в одно из кресел, плеснул себе выпить из фляги и, к моему изумлению, предложил ее мне. Я принял напиток, задаваясь вопросом, не отравлен ли он. Я отбросил эту мысль. Если бы Дрейк желал моей смерти, то я был бы уже мертв.

— Омолаживание перестало действовать, — наконец произнес он.

— Нет, — только и сумел я сказать. Я попросту отказывался в это верить.

— В конечном итоге оно всегда перестает действовать, — продолжил Дрейк. — Иначе все мы были бы старыми, как Император.

Он сделал глоток, а затем поднес стакан к свету и стал вертеть его в длинных ловких пальцах. Инквизитор разглядывал его со всех сторон, так что я невольно задумался, не пьян ли он. Благодаря своим способностям он при желании без видимых последствий мог усвоить столько же алкоголя, что и космический десантник, но, возможно, именно сегодня ему этого не хотелось.

— Я видел медицинские отчеты, — произнес инквизитор. — Тело Махариуса подвергается прогрессирующему метаболическому истощению. Пока оно полностью себя не проявило, но процесс ускоряется. В конечном итоге оно скажется на его разуме, если уже не сказалось.

Он говорил с уверенностью, не позволявшей мне усомниться в его словах.

— Вы хотите сказать, что он умирает и задержанные годы все же догонят его?

Дрейк кивнул:

— И процесс будет крайне неприятным.

— Зачем вы мне это говорите?

— Потому что ты близок к нему, как никто другой. Рано или поздно ты это заметишь, если не заметил уже.

И теперь, после сказанных им слов, я невольно вспомнил все крошечные заминки, все незначительные упущения.

— Ты и впрямь думаешь, что Махариус потерпел бы на Локи поражение, будь он тем же человеком, что на Карске? — спросил Дрейк.

— Поэтому Империум хочет отстранить его?

Дрейк покачал головой:

— Империум не хочет его отстранять. Его хотят отстранить люди, облеченные властью в Империуме. И те, кто хочет его отстранить, стремятся заполучить его могущество, престиж и место. Кое-кто из них желает стать следующим Махариусом. Большинство же попросту стремятся к власти. Махариус — это лишь препятствие у них на пути.

— Его невозможно заменить, — уверенно сказал я. — Он великий человек. Величайший.

— Ты это знаешь. Я это знаю. Есть люди, которые предпочли бы считать иначе. Хуже того, есть люди, которые с радостью бы опорочили его славу, ибо им претит жить в мире, где есть люди более великие, чем они сами. Будь у них такая возможность, они бы стащили его вниз, до своего уровня. Долгое время Махариус держал их в узде, но он слабеет. Как и все мы в итоге.

— Даже вы, инквизитор?

— Это еще предстоит увидеть, — ответил он, — но да, однажды, возможно, даже я.

— Опять же, зачем вы мне это говорите?

— Может, потому, что мне нужно с кем-то поделиться, а ты, по крайней мере, надежен. А еще ты близок к Махариусу. Если что-то заметишь, ты мне расскажешь.

— Вы в этом так уверены?

— Это в интересах Махариуса, да и в твоих собственных.