Громогласный рев возвестил о прибытии Махариуса. В небе появился блестящий овальный аэромобиль. Это был личный транспорт губернатора, не военный. Богато разукрашенный золотом и инкрустированный драгоценными камнями, аэромобиль и сам походил на летающую драгоценность. В иных обстоятельствах он показался бы вершиной безвкусицы по сравнению с грозными дюрасталевыми танками, рядами выстроившимися под ним, но мысль о том, что в нем находился сам Махариус, меняла все коренным образом. Аэромобиль казался совершенно уместным для покорителя миров. При одном его виде солдаты радостно закричали.

Золотая машина начала снижаться, пока не зависла над платформой. Открылась боковая дверь, и оттуда выдвинулся длинный трап. Мгновение спустя по нему в окружении свиты прошел Махариус. Со своего места у платформы я отчетливо смог разглядеть его профиль. Он походил на смертного бога. Махариус словно светился, но этот свет исходил вовсе не от брони, в которую он был облачен. Он попросту затмевал окружающих, даже таких важных людей, как инквизитор Дрейк и приземистый, мускулистый генерал Сеян. Техножрецы следили за каждым его шагом с помощью устройств-мониторов. Над ними бдительно парил технический херувим. Как обычно, это событие запишут и покажут остальным армиям.

Махариус развел руками в величественном приветствии, а затем имперская процессия скрыла его из виду. Он перекинулся несколькими словами с людьми, его голос усиливался древним устройством, а слова благодаря загадочной науке Адептус Механикус передавались войскам по всей планете и мирам системы.

Позже, просматривая эти записи, я понял, что он считал общение с солдатами чем-то вроде обязанности. Но при этом ты чувствовал, что заслужил эту честь и что он говорит с тобой без высокомерия. Нечто в Махариусе заставляло тебя думать, что ты находишься в присутствии кого-то большего, чем простой смертный. Как и в космических десантниках, было в нем что-то, от чего ты ощущал собственную незначительность, но в отличие от них он не казался отчужденным. Он был человеком, который видел человека и в тебе, а близость Махариуса возносила тебя вровень с ним.

Наконец пришло наше время удостоиться его внимания. Он улыбнулся, едва завидев нас. Вы сможете увидеть это в записях. Он выглядел действительно обрадованным, и, наверное, так оно и было. Вы сможете увидеть всех выживших членов экипажа «Неукротимого», когда он вешал на наши груди медали за взятие врат. Мы, такие маленькие в сравнении с ним, были смущены подобным вниманием. Все, кроме Заместителя, — он по-прежнему казался нечеловечески отстраненным.

Махариус поблагодарил нас и поочередно прикрепил награды к мундирам. Я помню, как стоял перед ним и думал, насколько он статен и моложав. Махариус лучился силой, здоровьем и дружелюбием. Когда он смотрел на тебя, ты чувствовал, что все его внимание сосредоточено на тебе. Когда он говорил, казалось, ему действительно интересно то, что ты хочешь сказать, даже если ты заикался, как Антон. Он товарищески клал руку тебе на плечо, а затем шел дальше.

Сильнее всего я помню ауру его присутствия. Махариус казался единственным реальным существом, а все, кто окружал его, — лишь тенями. Черт, я могу провести остаток жизни, пытаясь подобрать слова, чтобы описать это чувство, но в конечном итоге любые описания окажутся бесполезными. Они никогда не помогут вам представить чистую и первозданную мощь этого человека.

До сих пор лишь в самых общих чертах могу вспомнить, что именно он сказал и что я ему ответил. Он похвалил меня за отвагу, я поблагодарил его, а то, что мы оба были искренни, несмотря на мою циничную натуру, многое говорит о харизме Махариуса.

В конце церемонии войска криками приветствовали нас, пока лорд верховный командующий наблюдал и аплодировал. Затем он поднялся обратно в воздушную колесницу губернатора и улетел, а я провожал его взглядом, думая, что говорил с ним в последний раз.