– О чем речь‑то?

– Да вот думаю, будь, скажем, я знатным рыцарем, а ко мне пришел человек, который мне жизнь спас, и сказал, что его друзья желают со мной встретиться и предложить мне некое выгодное дело, то я бы, наверное, его послушал.

Предложение было высказано несколько витиевато, но вполне доступно.

– Я у магистра Дсрпт отобрал. Да и выкуп взял немалый, – ничтоже сумняшеся заявил я, вспоминая о чеке, всученном мне перед отправкой к купцу Лисом. – К тебе вот шел, думал, может, ты мне его в монету обернешь?

Долговая расписка легла на стол перед купцом.

– А, – грустнея, начал Штолль, принимая из моих рук документ. – Сколько?!

– Ну, понимаешь, на весь выкуп у него не нашлось наличности, – вздохнул я, и мой собеседник окончательно понял, что показываться на глаза великому магистру ближайшие годы мне нельзя.

– Да на эти деньги можно снарядить небольшую армию! – покачал головой он, сам не подозревая, насколько был близок к истине. – Нет, таких денег я тебе сразу дать не могу. Если хочешь, дам тебе треть суммы, а остальное перепишу расписками Ганзейского союза.

– Да ладно, – махнул рукой я и, попивая вино из бокала, задумчиво добавил: – Той половины, что заплатил Вегденбург, на жизнь пока хватит, а там, глядишь, в Империю соберусь.

Трапеза продолжилась, но прежнего вдохновения в речах Штолля уже не было, и из гостиного двора я вышел, как и вошел, тайным агентом службы охраны защитника земли русской, славного богатыря Володимира свет Ильича, по честному прозванию Муромца.

* * *

– Заходи, садись, – хмуро кинул Муромец, едва я переступил порог его светлицы.

– Ваша честь.

– Оставь, Воледар, – страдальчески взмолился богатырь. – Меня уже сегодня от всех этих чествований и поминаний с души воротит. – Муромец передернулся, как медведь, стряхивающий вцепившихся в шерсть шавок. – Юрьев им подавай! За порты ливонские войной иди! Пиявки ненасытные. Ладно. – Он махнул рукой. – О другом говорить хочу. Решил я тебя, Воледар Ингварович, воеводой сделать.

– Воеводой чего? – удивился я.

– Ну уж не ангелов небесных! Будем делать полк иноземного строя. Из Сурожа отряд пришел в четыре сотни пеших, и вашего брата рыцаря в Новгород наехало за три десятка, да твои с Лисом‑лучником люди – вот тебе и полк наберется. Ежели еще чего желаешь, проси, дам. Ну, конечно, без запроса.

– Ропшу Хвата с повольниками добавь, – недолго подумав, сказал я.

– Славный воин, – одобрил мой выбор Володимир Ильич. – Бери. Да в краткое время полк мне сделай, а то я этих генуэзцев знаю: они в атаке бойки, да на бег еще бойчее.

– Что ж им дома‑то не сиделось? – усмехнулся я, представляя, в какую даль пришлось тащиться тяжелой генуэзской пехоте.

– Дома‑то им сиделось, да дома не осталось, – вздохнул Муромец. – Из степи Орда пришла в силе великой, пожгла город в пепел. Того и гляди, на Русь нагрянут. Сам Бог велит князьям удельным кулаком держаться. А они… А‑ай! В общем, полк мне сделай. Вот только времени у тебя нет. Недобрая весть нынче пришла: нет на князей ни узды, ни угомона! От Владимира, Суздаля, Рязани да Ярославля князья на нас походом идут. Стало быть, на третий день против них выступаем.

* * *

Быстрым шагом ступал князь Всеволод Владимирский по земле русской, барсом хищным, легкой птицею.