Одной из важных причин бережного отношения к вину крестьяне называют отсутствие денег в хозяйстве (причем не просто свободных денег, а денег вообще — ведь хозяйство-то почти натуральное). Вот очень типичное рассуждение: «В праздники собирались компании, пировали по 4–5 дней. Отмечали престольный праздник и свадьбы. Пили, кто сколько хотел. Была водка, самогон, пиво. Относились к вину осторожно, не было денег на водку. Ненавидели пьяниц. Пировать было не на что, денег не было» (М.Н. К-ина, 1915). Кстати, домашнее пиво в каждом доме делалось на свой лад, подгонялось под вкус хозяев.

В противоположность вышеприведенным высказываниям, где говорится об осторожном, умеренном винопитии большинства крестьян, имеются и другие свидетельства. Афанасия Григорьевна Калинина (1909): «Работали много — с утра до ночи. А летом, в жары, и по ночам жали. Умели и праздники праздновать. Как, бывало, напляшемся, напоемся — так и все забудем. Правда, пили много мужики. Да какой тогда праздник без выпивки был!» Однако все опрошенные сходятся на том, что вне праздника крестьяне вина почти не употребляли. Н.К. Вычугжанина (1913): «Нельзя, конечно, сказать, что в наше время водку не пили. Пили и на свадьбах, и на праздниках, но как-то уж так было заведено, что если ты сегодня выпил, то завтра не опохмеляйся. Когда я работала в колхозе, то не было такого случая, чтоб какой-либо колхозник после праздника не вышел на работу. А ведь сейчас что, не только трактористы, а и доярки иногда по нескольку дней на работу не выходят, и как-то это все им с рук сходит».

Сегодня совершенно другой смысл вкладываем мы и в само слово «пьяница». «Отношение к вину разное было. Денег не было его покупать. На праздник варили русское пиво, не брагу, а густое пиво, очень вкусное. Дед мой Русаковский считался пьяницей — он ходил в Верховино за 6 км, покупал поллитру в воскресенье, пили там с другим дедом и всегда приносил в бутылке грамм 200. Эта бутылка стояла в шкафу до субботы и выпивал он остатки только после бани. В деревне к пьяницам относились с боязнью и презрением. Бывали, конечно, и пьяные драки, особенно когда выпивали молодые парни и приходили с Тюмени (деревня) — там драчуны были.

В послевоенные годы нравы значительно изменились, в 50-е годы стали пить уже больше, а потом и еще хуже» (В.Д. Устюжанинова, 1923). Безусловно, сильнейший толчок к началу массового пьянства на селе дала Великая Отечественная война. Атмосфера совершенно беспросветной рабской жизни требовала разрядки. Но в 20-30-е годы отношение к вину еще сохранялось почти таким же, как до революции. Самым эффективным контролем здесь был внутрисемейный контроль. А отношение внутри трудовой семьи к пьянству было резко отрицательным. «Пьянства как такового не существовало. Вот был случай. Отец поехал на мельницу занять очередь на помолку. Потом, когда она подошла, он послал меня за дядей Мишей, родным братом отца, чтоб тот привез зерно. Но дяди Миши дома не было, он сидел и пил брагу у соседей. За этот случай отец и дед в лесу «поучили» его розгами. С того времени он и стакана не выпивал без разрешения деда» (Н.Н. С-ов, 1910).

Не редкостью были крестьяне совершенно непьющие. «Как к вину относились? Ну, которые пили, так те пили. У нас вот тятя непьющий был, так мы в праздник весь вечер плясали, да песни пели, и никаких драк не было. Раньше не было этой пьянки, как сейчас. Кто пил — тот пропащий человек. Семьи, где мужья пили, самые бедные и были.