Те спят на припеке, те пляшут вприсядку.

         Вот девочка ловит лукошком лошадку:

         Поймала, вскочила и едет на ней.

         И ей ли, под солнечным зноем рожденной

         И в фартуке с поля домой принесенной,

         Бояться смиренной лошадки своей?..

         Грибная пора отойти не успела,

         Гляди – уж чернехоньки губы у всех,

         Набили оскому: черница поспела!

         А там и малина, брусника, орех!

         Ребяческий крик, повторяемый эхом,

         С утра и до ночи гремит по лесам.

         Испугана пеньем, ауканьем, смехом,

         Взлетит ли тетеря, закокав птенцам,

         Зайчонок ли вскочит – содом, суматоха!

         Вот старый глухарь с облинялым крылом

         В кусту завозился… ну, бедному плохо!

         Живого в деревню тащат с торжеством…

         – Довольно, Ванюша! гулял ты не мало,

         Пора за работу, родной!

         – Но даже и труд обернется сначала

         К Ванюше нарядной своей стороной:

         Он видит, как поле отец удобряет,

         Как в рыхлую землю бросает зерно,

         Как поле потом зеленеть начинает,

         Как колос растет, наливает зерно:

         Готовую жатву подрежут серпами,

         В снопы перевяжут, на ригу свезут,

         Просушат, колотят-колотят цепами,

         На мельнице смелют и хлеб испекут.

         Отведает свежего хлебца ребенок

         И в поле охотней бежит за отцом.

         Навьют ли сенца: «Полезай, постреленок!»

         Ванюша в деревню въезжает царем…

         Однако же, зависть в дворянском дитяти

         Посеять нам было бы жаль.

         И так, обернуть мы обязаны кстати

         Другой стороною медаль.

         Положим, крестьянский ребенок свободно

         Растет, не учась ничему,

         Но вырастет он, если богу угодно,

         А сгибнуть ничто не мешает ему.