Дым понемногу рассеялся. Шатаясь, точно пьяный, Тиндалл поднялся на ноги и ухватился за брусок — компенсатор девиации: адмирала швырнуло взрывом на середину компасной площадки. Он встряхнул головой. Все вокруг ходило ходуном. Здорово же его шарахнуло, он даже не помнит, как все произошло. И кисть чьей-то руки... Почему она так нелепо вывернута? Да это же его собственная кисть, подумал он с вялым изумлением. Странное дело, совсем не больно. Перед ним возникло лицо Карпентера. Повязку со лба штурмана сорвало, рана, полученная во время страшной бури, открылась, лицо залито кровью. «Что бы сказала та девушка из Хенли, о которой он твердил, если бы увидела его в таком виде?» — подумал почему-то Тиндалл. Отчего не перестанет бубнить, точно помешанный, этот голос в динамике?.. Неожиданно ум его прояснился.

— Боже мой! Боже! — Он изумленно уставился на обезображенный настил палубы и под ней расколотый на куски асфальт. Отпустив брусок, адмирал тотчас ткнулся в ветрозащитное стекло; чувство равновесия подтвердило то, чему отказывались верить глаза: вся компасная площадка наклонилась на пятнадцать градусов вперед.

— В чем дело, штурман? — Голос его звучал хрипло, напряженно и показался незнакомым даже ему самому. — Скажите, Бога ради, что произошло? Взрыв в казенниках второй башни?

— Нет, сэр, — ответил Карпентер, проводя по глазам рукой, и рукав его комбинезона тотчас окрасился кровью. — Прямое попадание, сэр. Точно в надстройку.

— Он прав, сэр.

Кэррингтон, далеко перегнувшись через ветровое стекло, пристально всматривался вниз. Даже в такую минуту Тиндалла удивило спокойствие капитан-лейтенанта, его почти нечеловеческое самообладание.

— Нам здорово не повезло, — продолжал Кэррингтон. — Поврежден носовой скорострельный автомат, прямо под нами — пробоина величиной с дверь... Должно быть, натворило там бед...

Едва ли адмирал расслышал последние слова. Опустившись на колени возле Вэллери, он подложил ему под голову здоровую руку. Командир корабля лежал, скрючившись, у дверцы. Он хрипло, прерывисто дышал, захлебываясь кровью, которая шла у него горлом. Лицо Вэллери было смертельно-бледно.

— Крайслер, вызвать на мостик Брукса, то есть начальника медицинской службы! — закричал Тиндалл. — Живо!

— На мостике! Докладывает радиорубка. Докладывает радиорубка. Прошу подтвердить сообщение. Прошу подтвердить сообщение.

Голос в динамике говорил торопливо, уже не так монотонно, и теперь даже в его металлической бесстрастности ощущалась какая-то тревога.

Положив трубку, Крайслер озабоченно посмотрел на адмирала.

— Ну? — властно спросил Тиндалл. — Он скоро придет?

— Никто не отвечает, сэр. — Поколебавшись, юноша прибавил:

— Линия, видно, повреждена.

— Так какого дьявола вы здесь стоите? — взревел Тиндалл. — Сбегайте за ним. Первый офицер, прошу принять на себя командование кораблем! Бентли, вызовите на мостик старшего офицера!

— На мостике! Докладывает радиорубка. Докладывает радиорубка.

Тиндалл испепеляющим взглядом впился в динамик, но тотчас похолодел: до его сознания дошел смысл слов радиста.

— ...Попадание в кормовую часть. Из дивизиона живучести докладывают, что разрушен шифрпост. Радиолокационные рубки номер шесть и семь выведены из строя.