Несостоятельность опасений того, что абсолютная величина длины и удлиненность корпуса крейсера по проекту завода выходили “за пределы общепринятые”, М.И. Кази показал на примерах значительно больших их величин в мировой практике. У французских крейсеров удлиненность доходила до 7-10, а абсолютная длина коммерческих пароходов – до 165 м (против 6,88 и 128 м в предлагаемом проекте).

Именно поэтому, напоминал М.И. Кази, в отечественном кораблестроении 2,5 года назад отказались от английских рецептов (а точнее, от личных вкусов монопольно распоряжавшегося в английском кораблестроении его директора сэра Уайта) и без всяких возражений со стороны кораблестроительного отделения МТК резко увеличили удлиненность корпусов крейсеров “Адмирал Корнилов” и “Память Азова” (7,55). Отчего же теперь МТК возражает против удлиненности более скромной, чем у этих кораблей?

Ведь естественных, казалось бы сомнений, касающихся остойчивости крейсера, Н.А. Субботин вовсе не высказывает, а за прочность опасается лишь “в общих выражениях” без расчетных сопоставлений. Между тем расчет, выполненный заводом, показывает, что по “противодействию продольно-изгибающему моменту” корпус нового крейсера равнопрочен корпусу крейсера “Герцог Эдинбургский” и на 27 % прочнее корпуса “Адмирала Нахимова”.

Чертежи и спецификации этого последнего были всецело разработаны членами МТК по чертежам и спецификациям английских крейсеров “Имперьюз” и “Уорспайт” и потому, надо думать, сомнений в прочности вызывать не могут. “Было бы очень желательно”, замечал тут М.И. Кази, чтобы в МТК “были выработаны и установлены нормы прочности корпусов военных судов по роду их назначения, без чего принятие проектов, составляемых вне Комитета, всегда будет в зависимости от личных взглядов инженеров, рассматривающих проекты”. Что же касается опыта океанских почтовых пароходов, то он, напоминал М.И. Кази, был привлечен заводом лишь для подтверждения того, что “только паровые суда большой длины способны совершать океанские переходы с большой средней скоростью…”.

Неверным считал М.И. Кази и мнение МТК о более благоприятном для прочности характере нагрузки коммерческих пароходов, в сравнении с которыми военные корабли якобы всегда перегружены в оконечностях артиллерией и броней. В действительности же нагрузка гражданских судов в отличие от военных крайне нестабильна и может (при освобождении трюмов в средней части и загрузке концевых) вызывать в корпусе такие опасные напряжения, которых не испытывают военные корабли. Ведь их загрузка в плаваниях почти не меняется, а безопасность ее распределения может быть выбрана еще при проектировании. По этим причинам правила Регистра Ллойда и предусматривают для коммерческих пароходов более прочные корпуса, чем для военных.

Но МТК “закусил удила” и, оставив без ответа все доводы и замечания управляющего Балтийским заводом, в журнале № 149 от 28 ноября 1888 г. повторил свои возражения против чрезмерной, по его мнению, удлиненности корпуса крейсера. Не убеждал МТК и пример крейсера “Память Азова”, еще не доказавшего своей прочности в практическом плавании.

Английский крейсер “Бленхейм”. Фото 1892 г.

Развивая прежнюю концепцию о выгодности удлиненности корпусов (для лучшего сохранения скорости) только для бронепалубных крейсеров, МТК заявлял, что в применении к ним “вредное влияние удлинения судна на крепость его вознаграждается добавочной крепостью самой броневой палубы”. Этим умозрительным, как и прежние, доводом почему-то игнорировался тот факт, что палубная броня была непременной принадлежностью и крейсера с бортовой броней, а следовательно, и на него должна была оказывать свое вознаграждающее действие.