|
«Годки» из других подразделений старались также не попадать им под пьяную руку. Даже офицеры побаивались эту парочку. Однажды пьяные Гриф с Карманом толкнули дежурного по кораблю так, что тот разбил голову о «шконку». Преследуемая отрядом мичманов и офицеров парочка заперлась в одной из кладовых, и выкуривать ее оттуда пришлось дымовой шашкой. В наказание обоих отправили в летний карцер на верхней палубе (в январе) и, чтобы протрезвить, поливали забортной водой из брандспойта. Другие бы на месте Грифа с Карманом простыли и заболели. А этим хоть бы хны – здоровья немерено. Только ума нет. Но терпит их командование, сор из избы не выносит.
Когда Олег появился на «Суворове», то с обоими пришлось выяснять отношения. Крови пролилось много. И казалось, драться они будут до последнего совместного дня на корабле. Но после случая с затяжным выстрелом, про который Темнов тоже не любил вспоминать, Гриф с Карманом оставили его в покое. Тем более что вокруг было много тех, над кем поиздеваться можно совершенно безнаказанно. – Але, стекольщик! – Олег заметил ноги «карася», сидящего за трубой дальномера под самым потолком «подволоком» башни. – Давай сюда! Разомнись! Щуплый «карась» из отделения Белаша с трудом, но провернул орудие. Темнов отвесил ему полагающийся подзатыльник и отпустил обратно к дальномеру: – Ржавчины нигде нет?! Смотри, найду, ночевать у меня здесь будешь! «Стекольщик» тут же старательно чем то заскреб, а Олег потянулся к нагрудному карману. Но, заметив движение собственной руки, остановил себя – все таки не время и не место. Корабль задрожал. Машина, питаемая паром из котлов, начала раскручивать вал, который вращает лопасти винтов. Значит, скоро корабль отдаст швартовы и отвалит от стенки. Темнов вздохнул, снова подумав о том, что куда бы ни пошел корабль, но лишь бы обошлось без стрельбы. Служить Олегу осталось всего год. И он желал провести предстоящие двенадцать месяцев «годка» как можно безмятежнее: проспать, проиграть в карты, как нибудь проваландать. А у матроса Сергея Воронко все еще только начиналось. Он не покинул кубрик по сигналу «Корабль к бою и походу приготовить!», когда все члены музыкальной команды разбежались по своим постам. Сергей провел на корабле всего несколько дней. Не сдал еще ни одного допуска и поэтому не мог исполнять своих обязанностей на боевом посту, даже дежурить по жилому помещению не имел права. Но на выходе из кубрика один из «годков» махнул рукой дневальному: – Корыто, бегом на пост! Воронок останется за тебя. Пусть привыкает… Корытов стянул с предплечья синюю повязку, бросил ее на рундуки и презрительно глянул на Сергея: – Дневаль, – выскочил из кубрика, но через мгновение снова мелькнул в дверном проеме. – «Люмитеры» не забудь! Воронок остался в кубрике в одиночестве. Глянул в пустой коридор и как будто увидел в полумраке фигуру: «Люмитеры не забудь!». Бросился к иллюминаторам: их по любой тревоге нужно обязательно задраить. Сначала Сергей вставлял в бортовое круглое отверстие окошко специальный щиток – затемнитель. Затем опускал толстое круглое стекло, а сверху него – массивную металлическую «броняшку». Затемнитель ночью не позволяет кораблю выдать себя противнику светом и также защищает стекло во время шторма. Стальная же «броняшка» не дает во время боя залететь осколкам и пулям внутрь кубрика. После того как все части иллюминатора встанут на свои места, его нужно закрепить, притянуть «броняшку» к борту медными барашками. У каждого из них два плоских ушка рожка, за которые можно быстро затягивать винт по резьбе. Крутить барашки не трудно, но только тогда, когда резьба на них чистая, смазанная, расхоженная. |
