|
Точнее не определить — оболочку перемещающегося над руинами с грацией живого существа летателя можно на расстоянии проколоть соответствующей силы заклинанием дальнего взгляда, однако сенсоры и чувства штампов тут же среагируют на подобную попытку. Но даже приблизительный расклад далеко не в пользу Хока: орт‑воин наверняка одолеет любого — или почти любого — из штампов в поединке, управится с двумя, выстоит против трёх‑четырёх, но когда врагов десяток и более… Не надо, не надо было очертя голову кидаться через Рубеж с горсткой бойцов! Чего они добились? Оул и Кроу мертвы, остальные рассеялись (хорошо ещё, если им удалось без тяжких ранений убраться назад за линию Рубежа), а Хока гнали всю ночь, загнали в Развалины и теперь идут по его следу упорно и терпеливо, как это умеют делать штампы. Но орт по имени Хок просто не мог поступить иначе: ведь причиной их безрассудного порыва была женщина, и это была Муэт…
Жужжание сделалось отчётливей. На самом деле летатели бесшумны, это магия ощущений наделила их звучанием — так ортам, уцелевшим потомкам Настоящих, удобнее следить за жуткими машинами врагов. Хок распластался, растёкся по поверхности бетонной плиты, слился с ней почти полностью. Даже с двух шагов заметить его теперь простым зрением практически невозможно — вот только штампы умеют смотреть глубже . В магии разума они слабаки — орт‑росток из старшего класса легко обведёт их вокруг пальца, — но у солдат есть артефакты древней предметной магии — приборы . И эти артефакты могут засечь и следы применяемой магии ортов, и даже само присутствие живого существа по косвенным признакам: по теплу тела, по дыханию, по работе сознания. Хок накинул на себя защитное заклятье‑обманку — без этого в сфере действия Проклятья вообще находиться опасно, — но поневоле был вынужден ограничить уровень силы заклинания, иначе обманка превратится в приманку. Издали Хока не заметят, но когда штампы окажутся рядом… Хок смежил веки: мысленный взор легче концентрировать в отсутствие помех, которые услужливо подсовывает взор обычный. Да, шесть летателей… Развалины занимают обширную площадь, и шесть аппаратов — это не так много; с воздуха Развалины в поисках орта‑бойца можно обшаривать неопределённо долго. Для преследователей самое разумное — будь Хок на их месте — это… Орт быстро открыл глаза. Плоский металлический блин выдвинулся над вершиной сложенного из бетонных обломков исполинского холма в паре тысяч шагов от притаившегося орта. Хок не впервые видел боевой летательный аппарат штампов, но каждый раз это зрелище впечатляло и подавляло ощущением влитой в громадный диск бездушной и враждебной мощи. Летатель медленно сделал полный оборот вокруг своей оси, разглядывая раскинувшиеся перед ним Развалины блестящим глазом сферической кабины, опухолью вздувшейся на металлической спине диска, и снизился, почти сел брюхом на холм. Потревоженные несущим полем аппарата мелкие камни посыпались вниз, разлетаясь и щёлкая по торчащим из земли и мусора останкам бетонных конструкций. Борт летателя ниже кромки диска набух, словно чрево нерестящейся рыбы, серая тусклая плёнка лопнула, и на склон холма серебристыми горошинами выкатилось несколько фигурок. Всё правильно — они пойдут пешком. Пять… Семь… Девять… Штампы. Солдаты. И их многовато для одного‑единственного орта. Правда, сейчас они, скорее всего, разойдутся в разные стороны парами, а то и поодиночке — в лабиринте Развалин места хватит всем. Да и перемещаться по руинам — это вам не по пляжу гулять! Развалины густо поросли цепкой зверь‑травой — тоже подарок Проклятья, — да и змеи опять же… Здесь их царство и логово, уж это‑то Хок знал очень хорошо — по собственному опыту. Не помоги ему тогда Кроу — да пребудет душа его в покое! — Хок не только не подарил бы Муэт ожерелье из зубов кровососа, но и сам не вернулся бы из Развалин. |
