– Тс-с! – произнес выросший из ниоткуда громадный черный силуэт. – Вякнешь – прирежу!

Марина замерла. Сил осталось лишь на то, чтобы затравленно обернуться. Сзади появился второй. Подошел вплотную, рванул из рук портфель.

– Пальтишко сымай! – сипло скомандовал он.

Но Марину парализовало. От ужаса она не могла и шевельнуться. Откуда-то вынырнул третий, пыхтя, дыша перегаром, стал срывать пальто. Брызнули в темноту пуговицы. Матернувшись дружно и коротко, как по команде, двое вытряхнули Марину из пальто, уронив ее на четвереньки, а первый, громадный, подошел к ней, поднял за подбородок белое застывшее лицо и резко, неожиданно оттолкнул. Марина отлетела в кусты. И тут же громадный навалился на нее, больно ударив головой, царапнул щеку щетиной, задрал юбку. В ноздри ударил запах гнилой помойки. Марина закатила глаза. Мир поплыл. Как сквозь толстый слой ваты она услышала надсадный кряк прямо в ухо, почувствовала, как резко полегчало телу, как по груди проехала чужая рука и исчезла. Вскрик, хлесткие звуки ударов, топот…

– Эй, живая? – Из тумана совсем рядом выплыло лицо. Во внезапно пролившемся свете луны проступили четкие, яркие губы, большие глаза. Мелькнув, лицо отдалилось, но на безвольные Маринины руки легли другие руки – теплые, крепкие. – Вставай-ка, подруга. Ну, раз-два…

Плавно и сильно руки дернули вверх, Марина почувствовала, как ее ноги уперлись во что-то незыблемое, – и в то же мгновение оказалась на ногах. Она стояла на дорожке и ошалело глядела на рослую деваху в кожаной куртке и белой спортивной шапочке. Та протягивала пальто, но увидев, что Марина не шевелится, обошла вокруг и накинула пальто ей на плечи.

– Прикройся. Портфельчик вот бери. Идти можешь? Марина одной рукой вцепилась в портфель, а другой – в рукав кожаной куртки.

– Я ря… я ря… Улица Белы Ку… – пролепетала она.

– Э, да ты, мать, в шоке, – сказала деваха, поглядев Марине в глаза. – Ну-ка взялись!

Она водрузила Маринину руку себе на плечо, забрала у нее портфель, а свободной рукой обхватила Марину за талию.

– Пойдем, моя хорошая. Не торопись. Шажок, еще шажок…

Резкая водка обожгла горло, пищевод. Навернувшиеся слезы смыли пелену с глаз. Марина моргнула и подняла голову.

– На, запей.

Марина, стуча зубами, жадно заглотила зеленый холодный лимонад.

Она сидела на табуретке в маленькой, опрятной кухоньке, в чужом красном халате поверх застиранного бельишка. Напротив нее сидела ее спасительница —молодая девчонка, лет от силы двадцати трех, кареглазая, загорелая, с правильным, красивым и волевым лицом и короткой белокурой стрижкой.

– Я… я просто не знаю, как вас благодарить… – начала Марина и остановилась.

– А не знаешь, так и не благодари, – дружелюбно проговорила блондинка. Голос у нее был низкий, бархатный, с хрипотцой. – Лучше вон Боженьке спасибо скажи, что я рядом случилась. Иду, понимаешь, домой, а тут прямо на дороге стриптиз бесплатный.

Марина вздрогнула, как будто вновь переживая этот «стриптиз».

– Но… но как же вы?.. Их же трое мужиков.

– Мужиков? – Блондинка усмехнулась. – Разве это мужики? Пьянь, козлы помоечные. Враз шуганулись, что твои зайцы. Даже жалко, что не успела с ними политико-воспитательную работу провести… Да ладно, проехали. Ты поди голодная?

Блондинка поднялась, и Марина невольно засмотрелась на ее высокую, ладную и гибкую фигуру.