Однако в 1978 году в семье произошел разлад. Никаких предпосылок к этому вроде бы не было. Семья была дружная – ходили в гости, имели много друзей. В основном друзья у родителей были по работе. Все случилось как гром среди ясного неба. Отец встретил другую женщину и ушел к ней, причем ушел он тихо, без скандалов. Просто не вернулся в один из вечеров с работы, не пришел и на следующий день. А на третий позвонил жене и сказал: так и так, прости, встретил другую…

Мать Вали очень сильно переживала случившееся. Ей было тяжело, а главное – очень обидно, что муж ушел не к кому иному, как к ее подруге – коллеге, которая работала на том же «Электроне». Мать долго переживала, даже заболела и какое то время не выходила на работу. Она не могла смотреть людям в глаза от стыда. Потом спросила у Вали:

– Сын, что нам делать? Надо продолжать жить. Но жить тут я не хочу и не могу. Все вокруг напоминает о предательстве!

Идея перебраться в Люберцы принадлежала бабушке Вали по матери. Она жила там в небольшой двухкомнатной квартире. Когда все это произошло, в один из воскресных дней Валентин с матерью поехали навестить бабушку. Она тогда и предложила: что вам, мол, жить отдельно в служебной квартире, тем более случилась такая ситуация.

– Давайте ка перебирайтесь сюда, пропишетесь, сколько я еще проживу! – говорила бабушка. – А то и квартира может пропасть!

Все получилось достаточно быстро. В течение двух недель они собрались, пригласили знакомого водителя, который погрузил нехитрые пожитки в кузов грузовика и перевез их в Люберцы.

Немного обустроившись, мать определила Валю в новую школу.

Казалось бы, жизнь текла своим чередом. Но Люберцы очень отличались от Зеленограда. Это был совершенно другой, странный город. И Валя сразу ощутил это на себе.

Дом их был обыкновенный – типовая хрущевская пятиэтажка. Таких домов в их дворе было четыре, с большим количеством подъездов – около двенадцати в каждом. Они образовывали квадрат и почти соприкасались друг с другом боковыми стенами. Внутри квадрата был большой двор со спортивными площадками, сквериком и лавочками да столиками для домино.

За домами стояли совсем другие дома – деревянные бараки, какие то сараи. В этом месте Люберец как бы соприкоснулись две эпохи – эпоха нового времени, шестидесятых годов, наскоро построенные блочные дома, и старые, деревянные, частные дома, где до сих пор люди продолжали жить, не имея никаких удобств.

Определили Валю в среднюю школу, в восьмой класс. До школы ему было близко, не более восьмисот метров. Проходил он через свой двор и через соседний. Валентин пока еще ни с кем не знакомился. Единственное – часто сталкивался на лестничной площадке с пареньком своего возраста, который поглядывал на него, но не здоровался и в разговор не вступал.

В школу Валентин проходил чуть больше недели. Потом начались зимние каникулы. Он целыми днями сидел дома, смотрел телевизор и частенько поглядывал в окно, наблюдая за жизнью двора. В основном там играли маленькие дети, хотя там была спортивная площадка, и Валентину хорошо было видно, как временами залитая льдом площадка превращалась в арену ледового побоища. На этой площадке время от времени встречались самодеятельные хоккейные команды. Иногда Валентин обращал внимание, что между ними затевались драки, и почти каждый матч заканчивался серьезной потасовкой.

Валентин наблюдал за этим с любопытством.

Мать Валентина устроилась работать в районную поликлинику, которая тоже находилась недалеко. Тогда от матери Валентин и узнал о существовании молодежных банд и о драках между ними. Дело в том, что в поликлинику практически каждый день стали обращаться дети с родителями по поводу различных ушибов, переломов и прочих травм, полученных в драках.