Малибу подъезжает к дому. Миа выходит, не говоря ни слова (она до сих пор не пришла в себя) и идет по дорожке к двери.

ВИНСЕНТ (ЗК). Миа!

Она оборачивается.

Винсент вышел из машины, стоит на дорожке, между ними значительное расстояние.

ВИНСЕНТ. Как ты думаешь себя вести в связи со всем этим?

МИА. А ты?

ВИНСЕНТ. Ну, я думаю, что Марселласу совершенно незачем знать об этом происшествии.

Миа улыбается.

МИА. Не волнуйся. Если Марселлас об этом узнает, у меня будет неприятностей не меньше, чем у тебя.

ВИНСЕНТ. Очень сомневаюсь.

МИА. Если ты будешь хранить тайну, то я тоже.

ВИНСЕНТ. По рукам.

Они идут навстречу друг другу; подойдя близко, пожимают руки.

ВИНСЕНТ. Я нем как рыба.

Миа отпускает руку Винсента и молча показывает руками «ничего не слышу, ничего не вижу, ничего никому не скажу».

Винсент улыбается.

ВИНСЕНТ. Если не возражаешь, я поеду домой, инфаркт получать.

Миа хихикает.

Винсент поворачивается, чтобы уйти.

МИА. Ты еще хочешь услышать мой анекдот из «Лисиц»?

Винсент поворачивается к ней.

ВИНСЕНТ. Да, конечно, но мне кажется, я несколько окаменел, мне что-то не до смеха.

МИА. Тебе все равно не придется смеяться, потому что он не смешной. Но если ты хочешь послушать, я расскажу.

ВИНСЕНТ. Я весь внимание.

МИА. Три помидора идут по улице: папа-помидор, мама-помидор и их сынок-помидор. Сынок-помидор все время отстает от папы и мамы-помидоров. Папе-помидору это надоедает, он возвращается, наступает на него (она ТОПАЕТ ногой по земле) и говорит: «Догоняй, кетчуп!».

Оба улыбаются, но ни один не смеется.

МИА. Пока, Винсент.

Миа поворачивается и уходит в дом.

БП – ВИНСЕНТ после того, как Миа ушла. Он продолжает смотреть туда, где она была только что. Подносит руки к губам и посылает ей воздушный поцелуй. Затем УХОДИТ из кадра. МЫ СЛЫШИМ, как его Малибу заводится и отъезжает.

ЭКРАН ГАСНЕТ.

33. ТЕМНЫЙ ЭКРАН.

Мы слышим ЖЕНСКИЙ ГОЛОС…

ЖЕНСКИЙ ГОЛОС (ЗК). Батч.

ИЗ ТЕМНОТЫ:

ТЗ БАТЧА 1972 год. Мы в гостиной скромного домика в Альгамбре, штат Калифорния. МАТЬ БАТЧА, ей 35 лет, стоит в дверном проеме, ведущем в гостиную. Рядом с ней – мужчина, одетый в офицерскую форму ВВС США. КАМЕРА отражает точку зрения пятилетнего ребенка.

МАТЬ. Батч, оторвись на минутку от телевизора. У нас особенный гость. Ты помнишь, я говорила тебе, что твой папа умер в лагере для военнопленных?

БАТЧ (ЗК). Ага.

МАТЬ. Это капитан Кунс. Он был в лагере вместе с папой.

КАПИТАН КУНС делает несколько шагов по направлению к ребенку и опускается на колено, чтобы заглянуть ему в глаза. Кунс говорит с небольшим техасским акцентом.

КАПИТАН КУНС. Здравствуй, малыш. Я очень много о тебе слышал. Понимаешь, мы с твоим папой были большие друзья. Мы были вместе в этой ханойской преисподней более пяти лет. Я очень надеюсь, что тебе никогда не придется испытать ничего подобного, но когда двое мужчин находятся в такой ситуации, в которой оказались мы с твоим отцом, да еще так долго, это накладывает на каждого из них определенную ответственность по отношению к другому. Если бы я не выжил, майор Кулидж говорил бы сейчас с моим сыном Джимом. Но все сложилось так, что это я говорю с тобой, Батч. И у меня кое-что есть для тебя.

Капитан вынимает из кармана золотые наручные часы.

КАПИТАН КУНС. Вот эти часы были куплены еще твоим прадедушкой. Он приобрел их во время Первой Мировой войны в небольшом магазинчике в Кноксвилле, штат Тенесси. Рядовой пехоты Эрни Кулидж купил их в тот день, когда он должен был отплывать в Париж, и он взял эти часы с собой на войну.