Но Игорь и тут проявил резвость и тоже ринулся к листку. Где то на полуметровой высоте их лбы стукнулись друг о друга с неожиданным для этой ситуации звоном. Очевидно, у обоих так сильно зазвенело внутри, что это стало слышно и снаружи.

– Вот блин! – воскликнул инспектор и топнул от злости ногой. От сотрясения пола стоящий рядом с ним открытый термос упал, и из него на бланк протокола тягучей массой полился темный сливовый кисель.

– Ай! – крикнул Игорь и быстро схватил листок, но было уже поздно. Прямо на середине его красовалось громадное неровное пятно, похожее на карту Московской области.

– Доигрались? – спросил инспектор с очевидной досадой. Двумя пальцами он поднимал почти пустой теперь термос, и было непонятно, чем в большей степени вызвано его сожаление – испорченным протоколом или загубленным обедом. – Теперь все по новой заполнять надо! – сказал наконец он, но при этом, однако, так и не оторвал глаз от термоса.

– Вот блин! – повторил его недавние слова Игорь и снова в отчаянье взглянул в сторону Москвы.

Инга вылезла наружу, подошла к Корневу и вопросительно на него посмотрела. Она никогда еще не продавала машин и не знала, что при этом следует говорить.

– Хороший джипешник! – одобрительно закивал Корнев, быстро, как будто из вынужденной вежливости, взглянув на хозяйку и тут же снова переведя взгляд на сверкающий синий красавец, интересовавший его гораздо больше, чем она.

«Хочет купить!» – обрадовалась Инга.

– Какого года? – поинтересовался Корнев.

– Девяносто девятого! – ответила Инга.

– О о! – восхищенно протянул Корнев и прошелся вдоль автомобиля.

Инга подумала, что еще такого эффектного можно сказать, и выдала:

– Тачка – зверь!

– Да я уж вижу! Сколько хотите?

Инга набрала воздуха и, стараясь не продешевить и в то же время не отпугнуть лоха, сказала:

– Сорок... – Она зыркнула на него, стараясь уловить первую реакцию на названную цену и, не обнаружив никаких тревожных для себя признаков, добавила: – Пять! Сорок пять!

Корнев в это время деловито осматривал колеса. Цена его явно не смутила.

– Угу... – благостно промычал он, то ли удовлетворившись состоянием резины, то ли давая понять, что сорок пять – это столько, сколько он и предполагал.

Вообще, по всему было видно, что машина красно черному нравится и из покупателя потенциального он вполне может превратиться в реального. И он не замедлил это подтвердить:

– Ну что же, меня устраивает!

«Ура!» – в душе возликовала Инга.

– Правда, есть одно «но»... – замялся Корнев.

– Что такое? – обеспокоилась девушка.

– Надо бы осмотреть ее в техцентре... При помощи аппаратуры... Понимаете, снаружи она, конечно – ого го, а внутри – кто ее знает... У меня ведь должна быть полная уверенность!

Такой поворот событий несколько сбил радость Инги, хотя она тем не менее понимала, что «этот лох» в общем то прав, и больше того – он, похоже, вовсе никакой и не лох.

– Хорошо, – сказала она. – А где тут техцентр?

Корнев снова замялся и наконец сказал:

– Я бы не хотел ехать в какой попало. Деньги сдерут, а толком ничего не осмотрят. Так только, для вида поковыряются... – Он лениво покрутил в воздухе ладонью, словно давая понять, как именно небрежный слесарь будет что то там такое трогать в Ингиной машине.

– Так куда же ехать то? – растерялась Инга.

Корнев внимательно посмотрел на нее и, стараясь придать своему голосу максимально возможную мягкость, но одновременно желая и деловитость не утерять, сказал:

– В Тулу.