Для верности я точно держалась диалога, который мы разыграли перед тем сучком в косяке. Мало ли что… Чем дальше несла я околесицу, тем больше впадала в уныние, все яснее представляя себе, какие кошмарные трудности ждут меня впереди. Как найти того типа, который ей делал ремонт? А ведь он может оказаться в этом деле нужной ниточкой. Да что ниточкой – веревкой, морским канатом! А как мне выбраться из Варшавы? Как выйти на людей, с которыми она последнее время общалась?

– После вашего ухода кто-то у нее был, – сказал майор. – Согласен, эта одинокая чашка наводит на размышления. Как вы считаете, кто мог к ней заявиться? Не обязательно убийца.

– Не имею понятия. Возможно, какой-то уважаемый ею человек – ради него она даже свечи зажгла. Или наоборот, из тех, кто всегда в тягость. Не знаешь, чем их занять, вот и выставляешь от нечего делать свечу.

– Либо начинаешь ее кромсать… Кто из ваших знакомых вписывается в такие ситуации?

Я быстро прикинула.

– Да, считайте, с полгорода. Уж чем-чем, а знакомыми Алицию судьба не обидела. Если надо, я, конечно, могу вычислить всех ее приятелей и знакомых, всех, кем она дорожила, но не вижу смысла. Для вас, по-моему, это плевое дело, а я даже не знаю их фамилий, не говоря уж об адресах.

– А как насчет тех, которые были ей в тягость?

– Тут я ничем помочь не могу.

– А разве у пани Хансен врагов не имелось?

– О врагах ничего не знаю. Вообще-то ее все любили. Редкой души человек, кому только не помогала.

– Допустим. Но не убил же ее прохожий с улицы, без всякой причины. Она не упоминала при вас, что кого-то боится?

До сих пор разговор с майором протекал на удивление гладко. И вот наконец задан вопрос, прозвучавший как сигнал тревоги.

– Упоминала, что последнее время нервничает, но почему – не говорила.

Пришлось признаться, а что делать – все равно они обнаружат мою успокоительную микстуру. Кто поверит, чтобы человек пил такую гадость себе в удовольствие? А через фамилию врача на прописи выйдут на меня. Ну ничего, главное – быть начеку и не врать без надобности.

– И вы не расспрашивали? – удивился майор.

– Не особенно. Решила, что из-за свадьбы.

Зря, конечно, я брякнула насчет свадьбы. Но не отмалчиваться же.

– Какой свадьбы?

– Ее собственной. Она собиралась замуж за одного… гм, человека… точнее, иностранца. Из Дании. Уже с год собиралась, да все что-то мешало. Кажется, каких-то бумаг не хватало. Она этим занималась, но так, с прохладцей. По-моему, сама для себя не решила, хочется ли ей замуж.

Все это я старалась выложить майору под видом светских сплетен. А он слушал и явно мотал на ус, что меня очень угнетало.

– А зачем вы ей сегодня звонили? По какому делу?

– Мы с ней договорились встретиться в «Европейском», если она наконец освободится. Вчера я ушла слишком неожиданно, а мы, знаете ли, не виделись целую вечность, я три недели как вернулась из-за границы.

Не успев договорить, я уже поняла, что сболтнула лишнее. Они, конечно, и без меня узнают, но лучше позднее, когда я приду в себя и продумаю тактику.

– Целую вечность – это сколько?

– Полгода.

– Вы пробыли за границей полгода?

Вот и попалась.

– Нет, дольше. Около года.

– Значит, первую половину года вы провели там вместе?

– Ну, почти.