19 января 1866 года на том же годичном общем собрании общества, на котором было объявлено о присуждении П. А. Кропоткину Малой золотой медали за его маньчжурские экспедиции, высшая награда общества — Константиновская медаль — была присуждена создателю первой геологической карты Европейской России академику Г. П. Гельмерсену, а серебряная медаль — участнику Сунгарийской экспедиции Ф. Усольцеву. Действительным членом Географического общества тогда же был избран сверстник Кропоткина Александр Иванович Воейков, с которым он начинал путь в науке почти одновременно. Но жизнь их сложилась по-разному. Воейков стал выдающимся климатологом с мировым именем, всегда оставаясь, в отличие от Кропоткина, в рамках одной науки — географии.

В 1867 году в «Известиях ИРГО» публиковались «Извлечения из путевых писем из Олёкминско-Витимской экспедиции», в следующем году вышел «Краткий отчет», а полный — лишь в 1873-м. Это было завершение сибирского этапа жизни П. А. Кропоткина. А пока, уже избранный секретарем отделения физической географии общества, он печатается в «Артиллерийском журнале» (статья по математике); в трудах Первого съезда русских естествоиспытателей, в газете «Санкт-Петербургские ведомости» (обзоры научных достижений в области спектрального анализа, метеорологии, физики). Это выглядело как «поиск своей темы». И действительно, ученый находит центральное направление научной деятельности, хотя не оставляет и других, намеченных прежде.

Краткий отчет об Олёкминско-Витимской экспедиции был сделан на общем собрании 13 декабря 1867 года. На этом же заседании вице-президент общества адмирал Литке объявил о награждениях бронзовыми медалями двух тунгусов-проводников экспедиции, Степана Степанова и Константина Кудрина, которые «исполняли свои обязанности с редким усердием и честностью». Их интуиции доверился Кропоткин, и она не подвела. Помимо выполнения чисто практической задачи были получены и научные результаты. Стало ясно, что Олёкмо-Витимская горная страна делится естественным образом на две части, граница между которыми — долины рек Муя и Чульбан, шириной 20–40 верст. Кропоткин обрисовал орографию страны, предложив назвать пересеченное им на пути от Лены к приискам нагорье Патомским. Он продемонстрировал участникам собрания составленную им подробную карту гор между Витимом и Олёкмой, позволившую ему отвергнуть географическую фикцию — существование Яблонового хребта, изображавшегося до тех пор на всех картах Восточной Сибири. Верный своим принципам, Кропоткин не ограничился в своем докладе чисто географическими проблемами, но и дал ряд рекомендаций по экономическому развитию исследованной им территории. Он, например, заметил, что «равнина Муи весьма интересна как оазис» посреди горной страны и представляет возможности для хлебопашества, хотя для будущего заселения края он пока видел лишь одну побудительную причину — добычу золота. Протокол заседания заключает: «Чтение князя Кропоткина возбудило в собрании самый живой интерес и завершилось продолжительными рукоплесканиями». Это означало, что научное сообщество географов выполненную Кропоткиным работу в Сибири единодушно признало достойной самой высокой оценки.

Столь же успешно выступил И.