Я был ранен, ранен тяжело, так что следующий месяц провел в клинической больнице в Бостоне. Майкла Салливана застрелил Сэмпсон — две пули в грудь. И он умер прямо там, возле дома.

Я не жалею об этом. Все кончилось так, как должно было кончиться.

Почти каждый день в последнее время, после того как я заканчиваю прием пациентов, я провожу сеанс с Адель Файнли. Она хорошо на меня действует. И однажды я рассказал ей о перестрелке возле дома Салливана, о том, как я жаждал мести, но никакого удовлетворения от справедливого возмездия не испытал. Адель все понимает, но у нее нет никакого сочувствия к Салливану.

— Он сказал мне, что не убивал Марию, — признался я Адели.

— Ну и что? Вы же знаете, что он лжец. Психопат. Киллер. Садист.

— Да-да, все это так. Но я, наверное, ему верю. Просто это еще одна тайна, которую нужно разгадать.

Во время следующего сеанса мы говорим о поездке, которую я предпринял к северу от Рэли, в Уэйк-Форест, штат Северная Каролина. Я поехал на нашей семейной машине, на «кроссовере». Поехал, чтобы навестить Кайлу Коулс, поговорить с ней, поглядеть ей в глаза.

Кайла была в отличной форме, она восстановилась и морально, и физически и заявила, что ей нравится здесь жить гораздо больше, чем она ожидала. И добавила, что остается в Рэли. «Здесь много людей, которым требуется помощь, — сказала она. — И жизнь здесь лучше, чем в Вашингтоне, по крайней мере для меня. Поживи тут немного, сам поймешь».

— Это что, предложение с ее стороны? — спросила Адель после небольшого молчания.

— Вполне возможно. Предложение, которое я не приму, о чем ей хорошо известно.

— Потому что?..

— Потому что? Да потому… что я — Алекс Кросс, — отвечаю я.

— Который никогда не изменится, так? Я спрашиваю не как психотерапевт, а как ваш друг.

— Не знаю, так это или нет. Мне хочется кое-что изменить в своей жизни. Поэтому я и прихожу сюда. Помимо того, что мне нравится поболтать с вами. Ну ладно, мой ответ — «нет». Мне не хочется меняться.

— Потому что вы — Алекс Кросс?

— Да.

— Хорошо, — говорит Адель. — Это начало. И еще одно, Алекс…

— Да?

— Мне тоже нравится болтать с вами. Вы единственный в своем роде.

Глава 121

Итак, осталась тайна, которую нужно разгадать. Однажды весенним вечером мы с Сэмпсоном брели по Пятой улице. Просто прогуливались. Потягивали пиво из бутылок, упрятанных в коричневые бумажные пакеты. Нам было хорошо, как всегда бывало. Сэмпсон надел огромные темные очки «Уэйфеарер» и старую шляпу, которую я не видел уже несколько лет.

Мы прошли мимо старых деревянных домов, которые стояли здесь еще с тех времен, когда мы были мальчишками, и выглядели совсем дряхлыми, хотя многое в округе Колумбия с тех пор разительно изменилось. И к лучшему, и к худшему, а что-то так и осталось где-то посредине.

— Я очень волновался за тебя, пока ты лежал в больнице, — сказал он.

— Я и сам за себя волновался. Представляешь, начал говорить с массачусетским акцентом. Тянуть открытое «а». И стал привыкать к политкорректности.

— Алекс, я хотел давно с тобой поговорить… Я много об этом думал…

— Слушаю внимательно. В такой вечер поговорить — просто удовольствие.

— Как бы это начать… В общем, это произошло через два или три месяца после убийства Марии. Помнишь, у нас по соседству жил такой парень, Клайд Уиллс?

— Уиллса я хорошо помню. Наркокурьер с большими амбициями. Допрыгался, что его кокнули и засунули в мусорный бак позади закусочной «Попайс чикен», если я не ошибаюсь.