- Ну как? – поинтересовался он, улыбаясь до ушей.

- Да, - только и смогла выдавить я.

- Берем?

- Да, - тупо повторила я.

- Коробочку?

Я потянулась было к шнуркам и замерла. Расстаться с этим чудом и снова влезть в тесные босоножки?!

- Может, вам пакетик? Упаковать босоножечки? – понял меня Мухомор и вытащил из-под прилавка полиэтиленовый пакет с изображением куклы Барби.

Благо, я была в джинсах – терпеть не могу сочетание спортивной обуви и юбки, довольно популярное среди молодежи среднего школьного возраста и теток младшего пенсионного. Кроссовки обнимали, ласкали и нежили ступни так, что хотелось мурлыкать. Для порядка я потребовала зеркало и убедилась, что на ноге они сидят превосходно. И даже пожалела, что это кроссовки, а не повседневные туфли: на работу я хожу в форменном костюме.

- А чье производство? – поинтересовалась я, укладывая босоножки в пакет.

Дедушка озабоченно заглянул в коробку, перевернул ее вверх дном.

- Не написано, - осторожно поведал он. – А что, это важно? Ведь подходят же?

И в самом деле, не все ли равно? Пусть даже их сделали на Малой Арнаутской.

Вручив дедушке три сотенные бумажки, я подхватила пакет с босоножками и направилась было к продуктовой части рынка, как вдруг он игриво меня окликнул:

- А звать-то тебя как?

Эта фамильярность, внезапный переход на ты и какая-то его липкая улыбочка мне здорово не понравились. Словно моя покупка дала ему повод для какой-то интимности. Мысль об этом показалась мне настолько отвратительной, что я едва удержалась от резкости. Сцепив зубы, буркнула: «Юля» и поспешила прочь.

На самом-то деле меня зовут Катя, но знать об этом старому грибу было совершенно ни к чему.

Нагрузив продуктами три огромные сумки, я обреченно тащилась домой, прикидывая, успею ли обогнать стремительно надвигающуюся тучу. Если б это не удалось, я все равно не смогла бы открыть зонт, потому что нести его пришлось бы в зубах. Трамвайные пути как всегда ремонтировали, а автобусы, забитые по самую крышу, не лучшее средство для транспортировки яиц и фруктов.

Несмотря даже на сказочные кроссовки, я плелась из последних сил, ставя себе тактические задачи: «Вон до того угла», «Так, молодец, а теперь до вон той трещины на асфальте». При этом, разумеется, во все глаза смотрела на вожделенную трещину, но только не на то, что непосредственно под ногами. И, разумеется, с маху вляпалась в продукт собачьей жизнедеятельности.

Хныча и ругаясь – про себя! – я отошла к краю тротуара и принялась оттирать подошву о край поребрика.

- Хватит тереть, дура плюшевая! Под ноги смотреть надо!

Вздрогнув, я замерла на месте и осторожно огляделась. Вокруг никого не было. Нет, конечно, по улице шли какие-то люди, но они даже и не смотрели в мою сторону. Может, это я сама сказала в сердцах? Но голос был явно не мой – странно бесполый и даже не очень человеческий. Так в мультфильмах обычно разговаривают неодушевленные предметы.

- Ну что глазами лупаешь? Придешь домой и аккуратно вымоешь, с мылом и щеточкой.

Мысль о тепловом ударе и переутомлении отпала в полуфинале. Мысль о внезапном психозе допускать не хотелось. Христианка я весьма посредственная, креститься на улице стесняюсь. Поэтому на первое место вышло подозрение о том, что я стала жертвой омерзительной передачи типа «Фигли-мигли» или «Скрытая камера». А значит, самое лучшее, что я могу предпринять, - это сделать вид, что ничего не произошло, и спокойно отправиться домой.

Я притворилась, что слышать голоса неизвестного происхождения для меня самое обычное дело, и все так же потихоньку поплелась к своему уже показавшемуся вдали подъезду.

Каким же надо быть кретином, чтобы смеяться над тем, как люди наступают на какашку. Но ведь будут же! Пустят фоном жизнеутверждающий хохот, и зритель будет бурно радоваться – не с ним же приключилась неприятность.