Анюта с дедой отчалили «в поля» обходить поставщиков, а я подзываю разносчика.

— Любезный, у вас кофе подают?

— Обижаете, ваш-шсво. У нас тут как никак центр Петербурга.

— Ну несите тогда.

— Сахар, сливки?

Едва удержался, чтоб не ляпнуть, что если кофе растворимый, то тогда лучше с сухими сливками…

— Пожалуй с сахаром, сливки не надо.

От зараза, технология изготовления растворимого кофе мне тоже не известна… и сухих сливок тоже… эх, знал бы, что мне уготована судьба попаданца, пошел бы учиться на пищевого технолога. Вот где золотое дно.

Ну да ладно. Будем работать с тем, что есть. Открываю папку со сводными отчетами, что сунул мне напоследок вчера бухгалтер. Уж хотя бы с отчетами я работать умею.

М-да. Динамика безрадостная. Все последние десять лет выручка, объем производства и количество наемных работников снижались год к году. Молодец, Гадюкина, уверенно вела фабрику к полному разорению.

И кстати, этот отчет нисколько не приблизил меня к понимаю того, что моя фабрика производит. По обрывочным данным удалось выяснить только, что сырьем служат макры, они же магические кристаллы, а в качестве готовой продукции выступают таинственные накопители. Что именно они способны накапливать, не имею ни единой подсказки.

Правда, из отчета следует, что единственным покупателем накопителей на протяжение всех этих лет является Министерство Внутренних Дел. Только сей факт ни черта не проясняет, а скорее даже наоборот. Теперь эти накопители кажутся еще более таинственными.

Впрочем, как говорил Штирлиц, все это лирика и игры в романтику. В целом и так понятно, что место расположения фабрики себя оправдывало лишь до тех пор, пока род Кротовских имел освобождение от платы за аренду земли. Даже если мне удастся резко нарастить производство, в чем я сильно сомневаюсь, конская аренда все равно будет висеть, как гиря на шее. С этим надо что-то решать в первую очередь.

От раздумий меня отвлек мальчишка-газетчик, забежавший в блинную.

— Газеты. Кому свежие газеты?

— Что у тебя за газеты? — спрашиваю.

— Обе, — удивляется мальчишка.

Ах, ну да. У него «обе».

— Давай обе… сколько с меня? … на вот, держи.

Такие газеты я уже видел в проданном особняке: «Императорский вестник» и «Светские хроники». Только те были старые и желтые, а эти свежие. Но я не собираюсь их читать. Новости великосветской жизни меня не интересуют. Меня интересует маркетинговая составляющая Петербургских изданий.

Так вот, маркетинговая составляющая отсутствует: рекламы нет, пиара нет. В «хрониках» на последней странице есть небольшой раздел с объявлениями, но… это просто бытовые объявления: «пропала лошадь редкой породы…» — капец, в моем мире максимум собаки пропадали, а тут лошадь… «в дамском салоне оставлен пеньюар, нашедшего просим вернуть за вознаграждение…» — что, блин, такое пень-юар? дурак из южной Африки? Чесслово, я бы не стал награждать за его возврат. С другой стороны, не такой уж он и дурак, если предпочел остаться в дамском салоне…

Отбрасываю газеты на стол. Боюсь, объявление о сдаче помещений в субаренду в газете у меня не примут. Не тот формат. И остается только один вариант. Достаю из кармана визитку. Навещу-ка я купчину. Тем более, что и повод есть.

До торгового дома купца Хоромникова проехал несколько остановок на трамвае. А ничего так развернулся купчина. В качестве конторы имеет отдельный особняк в престижном районе Петербурга. В приемной представляюсь секретарю:

— Граф Кротовский. Могу видеть Петра Ильича?

— Одну минуту, — секретаря не смутила моя гимназистская форма, тут же подорвался с места, — Доложу.