— Я пока не понимаю, — хмуро отвечает Чарли.

— А я тебе поясню. Наш дорогой доктор — и есть тот маг, что способен принимать чужой облик. Сперва он подставил и дискредитировал меня и мою партию. А затем… вот только что… он попытался подставить и тебя…

— Зачем ему это?

— А ты сам подумай. Если б тебя, Чарли, обвинили в убийстве Евы, кто возглавил бы твою партию? Кто в твоей партии номер второй?

— Точно… — закивал Чарли, — Он и есть второй номер. Он возглавляет свою фракцию. Но я пока не понял, как он собирался все это провернуть.

— Ну не зря же он тебя под сцену связанным засунул. И твой облик он не зря принял. Прирезал бы Еву, а потом сиганул под сцену. Сам сменил бы облик еще раз, прикинувшись кем угодно, хоть тем же полицейским, и сдал бы тебя. И тебя, Чарли, признали бы виновным. Ловко, да?

— Очень ловко, — Чарли посмотрел на доктора новым взглядом… с уважением, — А я его считал простачком недалеким. А он какую мноходовку затеял… док, ты кто такой на самом деле?

— Это неважно, — ответил доктор с вызовом, — Я считаю, что городом не должны править богачи.

— Вот как… и кто по-твоему должен править городом?

— Интеллигенция. Наиболее образованная прослойка общества.

— Я думаю, дебатов на сегодня достаточно, — прерываю доктора, — Вы сегодня уже выступали. Пора переходить к голосованию… уведите доктора, — даю отмашку полицейским и делаю приглашающий жест стоящему рядом следователю, — Господин следователь, он ваш… и деду… деду немедленно выпустите из под стражи…

— Сделаю это с удовольствием, — следователь отвесил короткий поклон, — Поздравляю вас, граф Кротовский. Вы раскрыли дело.

Доктора увели, а обалдевшие возбужденные горожане приступили к голосованию. Мне было любопытно, как здесь организован процесс. Оказалось, все просто. На площадь вынесли деревянный оракул и водрузили на ту самую сцену. Люди подходили не к оракулу даже, а к сцене. Прикасались рукой к доскам помоста, называли себя и мысленно отдавали голос за одну из двух партий.

Система отличная. Оракул не может ошибиться. Оракул не позволит проголосовать дважды одному человеку. Оракул не спутается в подсчетах. Поток людей идет быстро… вернее сразу несколько потоков. Оракул успевает засчитать все голоса.

И тем не менее, голосование продлилось до глубокой ночи. За кого именно голосуют люди, увы, мы знать не могли. Оракул оповестит только после полуночи. При этом по городу мгновенно поползли слухи один страннее другого.

Одни говорили, что Кротовский, то есть я, раскрыл коварный заговор против своей партии. Другие говорили, что городской следователь раскрыл коварный заговор против Чарли Спайдера. Причем организатором чуть ли не меня назвали.

Самым нелепым мне показался слух о том, как Чарли Спайдер заказал у чучельника чучело волчицы. Однако волк, чью волчицу убили, решил отомстить… и пришел прямо из степи за Чарли Спайдером прямо на площадь…

— Ева, я больше не хочу слушать эти нелепицы, — взмолился я, когда ближе к полуночи она мне рассказала очередную городскую байку, — Когда они успевают выдумывать всю эту чушь?

— Но это же люди, — Ева улыбнулась.