«Слишком много всякой ерунды, – раздраженно думал Вальгорн, – слишком много мест, где можно укрыться, где в состоянии спрятаться проклятый ликтор, опасный, как тарантул в постели».

Конечно, можно включить силовое поле, генератор которого висит на поясе, но тогда достаточно одного выстрела из лучевого оружия, чтобы от гордого отпрыска Менровии и Триллия осталась горсть обугленных атомов.

Но ничего, он наведет тут порядок.

Принцепс давал волю чувствам, не сдерживал себя, все как учили в Скола Анимус, но это не приносило облегчения – он злился все больше и больше, дергался из-за каждого шороха, то и дело нервно оглядывался.

Поворот – и они оказались у большой лестницы, которая вела вниз, к главным воротам.

– Кто здесь? – донесся снизу окрик, и луч фонаря уперся Вальгорну в лицо.

– Свои! – ответил он, вскидывая руку, и добавил пароль: – Пламя и меч!

Древние слова, по ним узнавали друг друга бойцы Ретира Освободителя, рискнувшие пойти против тирана Драмиция, что создал жуткое Орлиное Гнездо и залил кровью не один десяток планет… Только мало кто помнит такие детали, в обычных книгах по истории их нет, но потомкам Антея Основателя положено знать все или почти все о предках.

А Драмиций был велик, хотя его «птенцы» стали ужасом для всего Империума…

Если все идет по плану, то здесь должны стоять воины из Десятой «Стальной» когорты, трибун которой на их стороне.

– Меч и пламя, – ответили снизу, и луч фонаря ушел в сторону.

Вальгорн зашагал вниз по ступеням и вскоре различил стоящих у главных ворот преторианцев – полный десяток во главе с декурионом, торчат гребни, ползают блики по лорика сквамата, руки на оружии, во взглядах настороженность, предплечье каждого перехвачено лоскутом белой ткани.

Это чтобы узнавать своих в круговерти схватки.

– Открывайте, – велел принцепс… да, пока еще только принцепс крови, но через несколько часов…

Формально Божественная Плоть становится таковой, едва верховный понтифик заканчивает обряд Инкарнацио, но фактически новый хозяин Империума появляется тогда, когда тот, кто сел на Мерцающий престол, в состоянии удержаться на нем.

А Вальгорн близок к этому как никогда.

– Да, мой господин… государь, – поправился декурион, и его люди взялись за тяжелые створки.

Они разошлись, глазам принцепса предстал жертвенный круг, амфитеатр из скамей для сенаторов и чиновников, оказавшихся во дворце в день ритуала или приема, и трон из тысяч драгоценных камней, поблескивающий во мраке, таинственный, неимоверно притягательный, древний, как само время…

При взгляде на него у Вальгорна задрожали руки.

– За мной, – приказал он.

Под сапогами заскрипел песок, показалось, что меж скамей кто-то шевельнулся, но обращенный в ту сторону фонарь показал лишь пустоту. Принцепс поднялся на возвышение и замер, не в силах сделать последний шаг – вот она, цель, ради которой можно пойти на все…

– Вы не боитесь, мой государь? – благоговейно спросил один из экзорцистов. – Мерцающий престол, как говорят, меняет того, кто на нем сидит…

– Хм, в моих жилах течет кровь ангелов! – сказал Вальгорн. – Я здесь по праву!

И в конце концов, в тронном зале, согласно плану, он должен находиться уже минут пять…

Принцепс заставил себя двинуться вперед – на него смотрят те, кто бу