— Пойдемте-ка, — я увлек всех в сторону ярмарки, в одной из лавок купил всем по двойной порции шнапса, и когда мы устроились за одним из столиков, протянул Маделиф стакан. — Выпейте, полегчает. А потом еще лучше поспите, пока я буду ехать.

— Вы сразу не переместитесь в Кёнигсберг? — чуть удивилась она.

— Мне тоже надо проветрить голову. Часа три вам на сон хватит. Еще бы я перекусил, но у вас двоих точно нет аппетита.

Карлфрид выпив, только криво улыбнулся, соглашаясь. Я поглядел на унылое лицо Финбарра и всё же заказал нам обоим жаркое из оленины. Пока мы ели, Маделиф отрешенно смотрела на веселящихся на ярмарке людей.

— Почему у работников министерства сохранялись эмоции? — спросила она задумчиво, словно ни к кому не обращаясь. — Некромантия так не действует.

— Это обман. Всего лишь память, которая осталась в мозгах. Имитация. Проигрывание знакомых ситуаций. Души там уже не было, поверьте мне, — я заказал для всех еще шнапса и дал ей полный стакан. — И как бы это скверно ни звучало, но этот проклятый некромант — чертов гений.

Маделиф взяла стакан и хмурясь поглядела на меня.

— Это значит, что вам с ним труднее будет справиться?

— Скорее сложнее устранить последствия его деятельности, — я указал на папку, где лежали некромагические устройства. — Мы не знаем, сколько всего таких устройств изготовлено и кто теперь их носит вместо сердца. Однако определенно назрел конфликт с Богемией, которого уже никак не избежать. Что думаете предпринимать?

— Это будет решать Объединенный Совет, в Пруссии как раз все собрались. Ждут только нас.

— А у вас есть какие-то прогнозы насчет этого?

— Все понимают, что ситуация скверная. В худшем варианте Богемия может выйти из состава страны. К каким последствиям это приведет — тут тоже несколько вариантов. Если она уйдет под «крыло» другого государства — дело плохо. Если попытается остаться независимой, мы разумеется приложим усилия, чтобы вернуть ее в союз.

— Первый вариант вряд ли возможен, — заметил Карлфрид. — Никто из государств не станет связываться с отщепенцами, которые чуть ли не в открытую занимаются черной магией. Их могли бы поддержать на юге, на африканском континенте, там, насколько я знаю, черная магия вполне законна. Но до тех стран далеко, да еще имеется естественная преграда в виде Средиземного моря.

— Жаль, что Чистослав вам не настолько доверял, чтобы рассказать о планах использования некромагических устройств, — заметила Маделиф.

— Да уж, — Карлфрид покривился в досаде. — Боюсь, если бы я что-то знал, меня бы устранили самым первым.

Они оба с мрачным видом замолчали. Мы с Финбарром переглянулись. Карлфрид, увидев, что мы с Финбарром закончили с едой, сказал:

— Что ж, теперь точно можно отправляться.

Я на несколько секунд задержался, расплачиваясь, и купил заодно рождественские пряники, подумав, что если оба мага проголодаются, перебьются в пути хотя бы этим.

— Вам какие? — спросил торговец.

— Без разницы. Хотя, вот тот с белым цветком и тот с рыцарем, — сказал я, подумав, что цветок напоминают маргаритку, которую Маделиф всегда ставила как подпись в своих охранных заклинаниях. Ну а рыцарь, казалось, был единственным из имеющегося, что подходило Карлфриду. Точнее, это был неправильный рыцарь, который охранял дракона. Еще один пряник в форме зайца был куплен для кузена.

Я нагнал своих спутников и со словами «Для поднятия настроения» вручил им по рождественскому угощению. Финбарр взял — и тут же издал странный всхлипывающий звук, а потом, не сдержавшись, захохотал.

— Харди, ты читал, что там написано?

— Нет, конечно.