Я посмотрел на рисунок, на котором было что-то вроде пучка лаванды с примесью каких-то на мой взгляд лекарских трав.

— Угадал? — продолжил Ноткер, изучив выражение моего лица. — Потому что первое, о чем бы вы подумали, увидев это, что я увлекаюсь ботаникой и садоводством и разбираюсь в полезных травах. Не так ли?

— Хм, да, пожалуй.

— А теперь, барабанная дробь.

Ноткер убрал ладонь, открывая подпись, продемонстрировал всем пассажирам.

— «За то, что создаешь в доме уют, мое сладкое сокровище»! — пробасил Финбарр и захохотал так, что у него на глаза навернулись слезы.

Карлфрид засмеялся следом. Даже измученная Маделиф улыбнулась.

— Если опустить слово «сладкое», подпись вполне подходит Ноткеру, — заметила она.

— Держи сокровище, «мое сокровище», — произнес я и бросил кобольду золотой.

— Спасибо, Ваша Светлость, — Ноткер, довольный, поймал монету и спрятал в карман, распаковал пряник и отдал свою половинку Маделиф. — У меня с другой начинкой, госпожа Халевейн, не отказывайтесь. Чаю?

— Нет, спасибо, — Маделиф задумчиво смотрела на половину своего пряника с надписью.

— Ваш пряник что-то вас расстраивает, — заметил кобольд. — Хотите, принесу вам еще, с более веселой надписью?

— Все в порядке, Ноткер. Просто после посещения министерства, полного мертвецов, я словно получила весточку с того света, — тихо заметила она.

Я глянул на нее, поняв, что подпись оказалось в разы более неуместной, чем я думал ранее.

— Простите еще раз.

— Не ваша вина, что это вызвало воспоминания о моем погибшем супруге.

Я несколько секунд молчал, глядя на ночное шоссе и вспоминая наш последний разговор с Алойзиусом.

— Скажите, вы точно не ошиблись насчет того черного мага, что был на посвящении в герцоги? — спросил я. — Может быть, это всё же тот, у которого к вам счеты и который причастен к гибели вашего супруга и детей?

— У него была другая внешность. Если бы на нем была личина, думаю, вы бы это поняли, Ваша Светлость.

— А если на нем была личина прежде, когда вы с ним сталкивались? — спросил я.

Маделиф чуть удивилась.

— В той старой ситуации это было бы бессмысленно.

— Но возможно?

Я увидел, как волшебница напряглась и как ее тонкие пальцы сжимаются в кулаки.

— Вы думаете, что то черный маг и есть мой старый враг? — едва слышно произнесла.

— Скорее, я этого не исключаю. Простите, что заговорил с вами на болезненную тему. Давайте лучше закончим. И вы поспите, как я вам рекомендовал. Ноткер вам еще шнапса принесет, да, сокровище? — я, прищурив глаза, глянул на кобольда из зеркала заднего вида.

— Ваша Светлость… — в голос кобольда закралась обида.

— Ты сам выбрал тот пряник, так что теперь придется страдать.

— Шнапса больше не надо, от нас и без того, наверное, пахнет алкоголем. Накануне Совета это…

— Да и черт с ним. Ноткер, ты меня слышал? Карлфриду тоже принеси — мне ваше состояние дороже, чем то, что подумают остальные. Финбарру не надо, он уже в норме, — я глянул в сторону смущенного кузена. — Что такое, Барри?

— Да так, припомнил твои методы по снятию стресса… — буркнул он, покосившись в сторону волшебницы.

— Понятно, — ответил я, на миг прищурив глаза и продолжил смотреть на дорогу.

— Черт… — тихо ругнулся кузен и больше уже ничего не сказал.

Ноткер наколдовал для Маделиф и Карфлрида стаканчики со шнапсом.

— Настоян на успокоительных травах, — добавил он.