Смеркалось. Тени в лесу сгущались, и страхи закрались внутрь моего разума. Воспоминания недавно пережитого бросали в дрожь, и идти в глухом лесу становилось жутковато. Не знаю, сколько я прошёл, но, наконец, услышал журчание воды.

— Ха, свершилось, — обрадовался я и побежал в том направлении.

От живительной влаги меня отделяли заросли колючего кустарника, но и он не смог бы меня остановить, и я продирался сквозь него, не жалея своё тело, которое покрывалось всё новыми порезами и царапинами. Жажда — великая сила. Ещё несколько шагов и…

— Чё-о-орт! — выкрикнул я, сорвавшись с утёса.

Густой кустарник, мало того, что изодрал моё изнеможённое тело, так ещё и закрывал обзор. А ведь впереди был обрыв, который я и не смог увидеть, пока не полетел вниз. Но по счастливой случайности утёс был невысоким, а внизу было достаточно глубоко, чтобы не сломать себе кости при падении.

— Ну да, по счастливой, — пробурчал я, когда вынырнул.

Выбрался на илистый берег, по пути испачкав всю одежду.

— Зараза, — раздражённо выдохнул я, осматривая себя.

Потом взглянул на утёс. Теперь, чтобы вернуться, придётся пройтись ещё больше. Обречённо вздохнув, я набрал воды во флягу и пошёл обратно. Запах от ила был ужасный, но мне было уже на всё наплевать. Я настолько устал, что хотелось просто упасть и не вставать.

— Прочь! — вдруг услышал я крик Силона и бросился вперёд.

Выбежав на опушку, я увидел, что возле того стоит большой серый волк, готовясь набросится на разбойника.

— Силон! — выкрикнул я, на что обернулись они оба.

И тут уже волк набросился на меня, и мы вцепились в смертельной хватке. Я не мог дотянуться до меча, если отпущу руку, то зверь перегрызёт мне горло. Одной рукой я держал его за челюсть, не давая наклониться к себе, и локтем пытался отвести в сторону его лапу. Второй рукой я держал вторую лапу. Смрад его дыхания бил в голову, мысли путались, не давая чётко соображать. Краем глаза я заметил, что Силон, с огромным трудом, встал на ноги, держа меч, и у меня появилась слабая надежда на спасение. Но она тут же рухнула вместе с измождённым разбойником. Внезапно ногу пронзила резкая боль. Судя по всему, волк впился когтями на задних лапах в моё бедро.

— Ар-р-р, — зарычал я от боли, и на мгновение ослабил хватку.

Зверь тут же этим воспользовался и клацнул зубами возле моего горла. Я кое-как увернулся в последний миг. Но протянувшись ко мне, он подставился сам, и тут уже я вцепился ему в горло. Не знаю, что мною руководило в тот момент, скорее всего инстинкт спасения, но я грыз зверя, уподобляясь ему самому. Тот издал дикий вой, явно не ожидая такого поворота событий, и со всей силой ударил когтистыми лапами по моей груди, ободрав её. Сумасшедшая боль прошлась по всему телу, от чего закричал уже я. В глазах помутилось, и в дикой агонии я стал погружаться во мрак. В темноте увидел, как волк завалился на бок, и услышал чей-то крик.

* * *

Огненные Врата гудели позади. Я стоял и смотрел вперёд, туда, где заканчивался мрак этих скал и начинался нормальный светлый мир. Но я не мог в нём жить, хотя и был рождён здесь, в этом мире. Быть может оно и к лучшему? Может быть мир, где я провёл столько сотен лет, был более светел, чем тот, который открывался моему взору? Ведь там, в Аду, как называют это место люди, мы могли делать то, что захотим. Совершать самые ужасные поступки, зная, что никто нас не осудит. В это мире мы не носили масок, кроме таких, как на мне. Мы притворяли свои мечты в жизнь, открыто, без боязни, без страха. Да, адское пламя хлестало наши тела изо дня в день, причиняя ужасные муки.