Думери вылез на большак.

– Какое еще обстоятельство?

В темноте он не видел Алдагон. Лишь в отсвете города чуть поблескивали ее глаза.

– Средства общения, – объяснила Алдагон. – Когда ты все подготовишь, тебе придется вызвать меня или самому прийти ко мне. И как мы найдем друг друга?

– О‑о‑о, – протянул Думери.

Драконша права, они про это забыли.

Но он тут же нашелся с ответом:

– Во время моего отсутствия родители дважды связывались со мной с помощью чародея, который посылал мне магический сон. Драконам снятся сны?

– Да, разумеется!

– Что ж, когда я все подготовлю, я найму чародея и пошлю вам сон.

– Разве для этого тебе не обязательно знать, где я нахожусь?

– Нет... только ваше истинное имя. Э... Алдагон, не так ли?

Драконша долго молчала.

– Правильно я его произнес? – спросил Думери.

– Скажи мне, отрок, что есть истинное имя?

– Истинное? Ну... это... – Когда он пытался поступить в ученики к чародеям, да и раньше, случайно он слышал их толкование истинного имени.

– Я, конечно, не уверен, но истинным называется самое первое имя, которое ты признаешь своим и начинаешь на него откликаться.

Алдагон вздохнула, язык пламени вырвался из ее пасти, осветив кювет, пыльную дорогу, зеленые побеги пшеницы на соседнем поле.

– Этого‑то я и боялась.

Думери раскрыл было рот, чтобы спросить, чего именно боялась драконша, но передумал, решив дожидаться продолжения.

– Боюсь, отрок, я должна признаться, что Алдагон не является моим первым именем, хотя я и родилась более четырех веков тому назад. До того, как я научилась говорить, меня звали другим именем, и я откликалась на него.

– Ясно, – кивнул Думери. – И каким же?

– Ты должен понимать, что тогда я была не более чем животным, состоящим на службе в армии Этшара.

– Я понимаю, – покивал Думери. Вновь последовала долгая пауза.

– Меня звали Желтопузик. Желтопузик из третьей роты первого полка Передовой Бригады.

– Его легко запомнить, – попытался утешить драконшу Думери.

– Да, конечно, – ответила Алдагон.

Они помолчали.

– Тогда я пошел, – первым заговорил Думери.

– Разумеется. Никуда не сворачивай с большака, и ты доберешься до городских ворот, а уж оттуда найдешь дорогу домой. Когда у тебя все будет готово, вызови меня через магический сон, и я прилечу, куда ты скажешь. Прилечу с радостью. Мы разорим эту семейку, убивающую моих братьев и сестер, и при этом разбогатеем сами!

– Вы абсолютно правы! – с жаром воскликнул Думери.

– Удачи тебе, Думери‑из‑Гавани!

Ответ Думери затерялся в громе рассекших воздух крыльев драконши. Алдагон растворилась в черноте неба.

Когда ветер, поднятый ее крыльями, стих, Думери повернулся и зашагал по большаку к городским воротам.

Он уже знал, что следующие несколько лет ему придется попотеть. Он решил, что последует совету отца и станет учеником у какого‑нибудь преуспевающего купца. Научится покупать и продавать, перевозить товары на большие расстояния. В пятнадцать лет, если ему повезет и он выкажет завидное усердие, он станет подмастерьем. В восемнадцать – наверняка.

До той поры никогда и никому не скажет, каким товаром он намеревается торговать. И будет откладывать заработанные деньги.

И в конце концов придет день, когда он сможет связаться с Алдагон. В пятнадцать лет, восемнадцать, может, в двадцать один, если возникнут непредвиденные трудности, но такой день наступит.

А потом он откроет свое дело.