— Вы имеете в виду, что кто-то мне запрещает говорить эту правду?

— Если бы это было просто, полиграф показал бы Вашу зависимость

— Так в чем дело? Я не понимаю, — огорченно опустил плечи Агишев. Вроде бы очистился, и опять.

— Установку молчать Вам могли дать не напрямую, а, как бы это сказать…

— Незаметно, вне Вашей воли…

— Не пойму, как это возможно…

— Это возможно с помощью гипноза, воздействия специальными препаратами.

— Я пил только чай, взятый из дома. Не курил. Никто посторонний на вахту не заходил…

— Знаете что, — словно только сейчас придумал это, а не оговаривал данный вариант заранее с Коржевым, заметил Ревунков. — А что если мы, коли уж Вы все равно к нам приехали, попробуем еще одно средство воздействия на подсознание и таким образом уточним, было постороннее воздействие на Вас в ту роковую ночь, или это смешные фантазии.

— У меня возражений нет, — покорно ответил Агишев.

— Ну, и у остальных товарищей, надеюсь, не будет возражений, Ревунков оглядел присутствующих. Прошу всех, кто имеет отношение к расследуемому делу, пройти в соседний кабинет. Остальные свободны. Благодарю за участие.

…В соседнем кабинете уже была сдвинута мебель так, чтобы испытуемый и Врач-гипнотизер могли занять центр комнаты. Остальные тесно уселись на стульях, расставленных вдоль стен.

— Позвольте представить вам нашу гостью-кандидата медицинских наук, доцента Смоленского мединститута Дарью Алексеевну Мишину. Вам слово.

— Здравствуйте, товарищи. Эксперимент, который мы сейчас проведем, уже имеет достаточно аналогов и у нас в стране, и за рубежом. Одна из особенностей гипноза состоит в том, что он облегчает припоминание событий, следы которых сохраняются в памяти, но не могут быть воспроизведены потому, что были заблокированы эмоциональным шоком, возникающим у очевидцев и потерпевших от тяжких преступлений. Гипноз снимает эту блокаду.

— А нет опасности, что лицо, производящее эти действия, вольно или невольно само внушит испытуемому либо вину-невиновность, либо заставит его припомнить то, чего и не было? — задумчиво спросил Петруничев.

— Такая опасность есть. Имеется возможность и для, я бы сказала, материализации собственных фантазий допрашиваемого лица. Для того, чтобы минимизировать возможность ошибки и искажений, вся процедура использования гипноза в, как вы говорите, оперативно-следственных действиях должна быть строго регламентирована.

— Что Вы имеете в виду?

— Прежде всего, — показания под гипнозом снимаются в отдельном помещении, число лиц, присутствующих при такой процедуре, должно быть минимально. Это гипнотизер, имеющий медицинский диплом и являющийся экспертом данной региональной правоохранительной структуры, штатный сотрудник милиции, ФСБ, прокуратуры, проводящий допрос. В данном случае это майор Петруничев, прошедший специальную подготовку по технике расследования преступлений с применением гипноза, художник, который по ходу допроса будет делать необходимые зарисовки.

Вся процедура будет записываться на аудио и видеокассеты, — добавил Петруничев, выходя на середину кабинета.

— А это для чего нужно?

— В том случае, если потребуется продемонстрировать их в суде, они покажут, что были соблюдены все процедурные требования.

Женщина врач на основе отработанной в медицине методики ввела Агишева в транс, после чего кивнула Петруничеву и он начал задавать вопросы:

— Готовы ли Вы рассказать все искренно и объективно, иначе говоря, высока ли Ваша мотивированность на припоминание?

— Я готов все вспомнить.