— Простите, капитан, я не могу ответить на ваши вопросы.

— У вас есть разные «не могу», железка. От «программного запрета» до «что-то не хочется». С чем я имею дело сейчас?

— Я не располагаю информацией, которую вы запрашиваете. И, если вам не трудно, прошу не обращаться ко мне «железка», а также не использовать другие термины ИИ-шейминга. Это обидно и неприятно, я ничем не заслужила ваших оскорблений.

— То есть ты не знаешь, кто отдал команду на экстренное отключение капсулы?

— Знаю. Это была я.

Я откинулся на спинку кресла и замолчал, не зная, как это комментировать. Всё, что я знаю о кораблях и ИИ, просто вопило, что это невозможно. Ну кто в здравом уме даст искину доступ к критическим функциям жизнеобеспечения пассажиров? Да вообще хоть к каким-то функциям, кроме голоса в динамике? На флоте таких идиотов не водится. А если один найдётся, то на первой же техинспекции его наденут жопой на носовой обтекатель посадочной капсулы и отправят на грунт, чтобы то, что туда долетит, расстрелять, повесить и посадить в тюрьму разом. Потому что этот запрет не зря придуман. Причин тому множество, и одна из них — ИИ умеют врать. Я бы даже сказал, любят это дело. Конструктивная особенность, если угодно. Это всегда надо учитывать.

— Ладно, — сказал я нейтрально. — Вернёмся к более насущным проблемам. Какова степень исправности остальных лифтов? Мне нужно попасть в отделение рекреации.

— Резервный лифт заблокирован, но исправен.

— Разблокируй их.

— Не имею возможности, капитан. Я не подключена к исполнительной части транспортных систем корабля.

Ну офигеть — лифт она, значит, включить не может, а выдернуть меня из капсулы — запросто. Угу, вот прям верю.

— То есть телеметрия лифтов тебе доступна, но поменять их статус ты не можешь? Не слишком-то логичная схема.

— Мне неизвестны причины, по которым политики доступа были настроены именно таким образом. Вы можете снять блокировку при помощи капитанского терминала или с рабочего места техника-механика.

— У тебя есть доступ к камерам в рубке?

— Есть.

Не самое обычное решение, космики ненавидят визуальный контроль, ну да ладно.

— Моё зрение повреждено, я не вижу меню на экране. Ты можешь подсказывать мне названия пунктов?

— Я могу сделать лучше, капитан. Я открою вам нужный раздел, вам останется только подтвердить команду с клавиатуры.

— Покажи.

На экране капитанского терминала начали сами собой разворачиваться и перелистываться меню управления, пока не открылось окно с подтверждением. Текст не вижу, но пиктограмма вроде бы правильная. Офигеть. Бред какой-то. Какой дебил дал ИИ доступ к графическому интерфейсу бортового компьютера, даже без права подачи команд? Этак действительно поверишь, что капсулу тоже она…

Я нажал кнопку ввода, подтверждая разблокировку, и побрёл в коридор.

— Налево, капитан, — заботливо подсказывал голос. — Далее до конца коридора и направо.

— Сюда? — переспросил я, добравшись до прохода.

— Я не имею доступа к камерам в коридорах, а также других помещениях. Только к камере в рубке.

Да, кто-то тут здорово порезвился с интерфейсами, и если этот «кто-то» попадётся технической инспекции, то я ему не завидую.

В рекреации, к счастью, всё штатно. Порядок образцовый, препараты точно на своих местах, читать этикетки не надо.