Круто развернувшись, вышел.

— Ни хрена себе, — ухмыльнулся Кощей. — За кого он нас держит? Если…

— Он правильно сказал, — со стоном поднявшись, перебил его Зверобой. — Давай за билетами. — Дотронувшись до затылка, поморщился. — Билеты бери, чтобы еще днем уехать можно было. Вечером на вокзале мусора подозрительнее. Днем как-то равнодушно ходят. Если, конечно, розыск на кого-то не объявлен. — Прислонившись к стене, попросил: — Дай воды холодной. Шишка — как яйцо гусиное.

«Придурки! — быстро шагая, раздраженно думал Маршал. — Хорошо, я решил хату проверить. Так и думал, что не уехали. А ведь их запасти могли. Сейчас Трофимов кругом информацию собирает. Так что парнишек могли и срисовать. Впрочем, уйти они успеют. Потому что костоломы Трофимова если и явятся, то под вечер. Днем они не загуливают».

Артем проехал одну остановку на автобусе, вышел и тут же остановил такси.

— До телеграфа, — сказал он водителю. — Или до любого переговорного пункта. Подождешь там, и поедем за город. Куда — скажу. Пока сам не знаю, где она живет, — засмеялся он.

— Садись, — понимающе улыбнулся таксист.

«Правильно я делаю или нет? — держа перед собой составленный по словам Грача фоторобот, задумался Птицын. — Ну, Трофимову я и не должен был говорить, — вспомнил он указание Боброва. — Но здесь, скорее всего, замешана и зять Якова Павловича. А если это только игра? — Сложив лист вчетверо, сунул в бумажник. — Тогда получается, что Бобров через Вячеслава нанял Белого, чтобы тот поставил на уши людей Трофимова? — усмехнулся он. — Об этом я уже думал, не сходится. По многим причинам. Но тогда Вячик сам решил заработать и навел братца? Не получается, — вздохнул он. — Хотя бы потому, что Вячеслав приехал в день налета и не мог знать о том, что повезут деньги. Даже если и знал, то сообщить не мог. А уж так подготовить налет можно было, только зная все заранее. Молодец Белый. Снял знаки, набросал шипов. Изменил стиль работы, — покачал головой Птицын. — Раньше на „ура“ ходил, с пальбой, а сейчас грамотно сработал. Зачем он женщину убил? — попытался понять Геннадий. — Может, действительно она наколку дала? Но все говорят, что она не знала о деньгах. Что-то не срастается, — с досадой думал Птицын. — А вдруг это не Белый? Я просто услышал о блондине со шрамом и решил, что это Иванов. То, что Грач узнал, тоже объяснимо. Я с его слов делал фоторобот Белого. Он, конечно, признал его. Ладно. — Птицын лег и закрыл глаза. — Надо будет позвонить в Москву. Узнать, нет ли подобных дел за последнее время. Может, МУР что-нибудь знает. Заодно выяснить про Белого. Он или не он? Белый работал без поделыциков. Почерк не его. Стоп! — Он порывисто сел. — А если Белый просто работал с кем-то?! Вряд ли он пойдет вторым номером. К тому же угнать сломанный „запорожец“ он просто не смог бы. Насколько я помню, в механизмах, кроме оружия, Иванов полный профан. Но уж больно похож. И шрам как раз на том месте. Ладно… — Птицын снова лег на кровать. — Будет день, будет и пища. Может, люди Трофимова что-нибудь узнают о знакомых бабы. Ведь хоть кто-то должен был видеть ее с Белым».

«Во черт, закатал вату, — выходя из автобуса с Двумя тяжелыми сумками в руках, насмешливо оценил себя Алексей. — С зоны писал ей, а про моря дуру погнал».