Я опустилась на колени рядом с Джейсоном. Его волосы были странно чистыми, за исключением той стороны лица, которой он лежал на залитом кровью полу. Он вновь был похож на Джейсона, а не на тот кусок мяса. Я сглотнула что‑то, по вкусу напоминающее слёзы. Плакать буду потом, когда он будет в безопасности. Сейчас не время. Я перевернула его, обхватив руками, он ощущался мёртвым грузом. Сердце билось, и пульс прощупывался, но есть разница в ощущении тел. Даже без сознания тело так не поворачивается. Само это ощущение его в моих руках до чёртиков меня испугало. Он перевернулся со шлепком, как будто был уже мёртв. Его кожа была слишком холодной на ощупь. Я должна остановить кровь. Должна.

Вовсе не из‑за веса, а из‑за моей полнейшей неуклюжести мне пришлось тащить Джейсона на себе в позе пожарника, взвалив его поперёк плеч. Его кровь стекала по моему телу. Блин. Я постаралась думать о чём‑нибудь другом. Я была рада, что из всех мужчин моей жизни, этот был моего размера. Разница в весе между нами и двадцати фунтов не составляла. Я могла нести его. Не целую вечность, а дальше по холлу. Я пронесла Джейсона мимо трупа пытавшего его вампира. В тот момент я жалела лишь о том, что я не могу убить мерзавца ещё раз.

Я уложила Джейсона на кровать. Он лежал так тихо, так страшно неподвижно. Я обернула вокруг него одеяло в надежде сохранить тепло, затем отправилась на поиски аптечки первой помощи, чего‑нибудь, чего угодно. Прямо сейчас я бы с радостью обменяла свои навыки убийцы на хотя бы каплю мастерства для поиска аптечки.

Что было в ванной, я уже выяснила, так что первой я стала осматривать кухню. Там были полотенца, но их нечем было завязать. Может, я смогу нарезать простыни на бинты?

Я собрала все маленькие полотенца и тряпки, что имелись на кухне, и отнесла их в спальню. Единственное, что виднелось из‑под одеяла, это волосы Джейсона, такие светлые, такие трепещущие, но он был неподвижен. Как же я хотела, чтобы он пошевелился!

Я сложила тряпки на незанятую сторону кровати и поискала простыни. Они были в шкафу. Мне нужно было сходить назад на кухню за чистым острым ножом, чтобы нарезать простыни. Я была рада, что вампир использовал не все ножи на кухне, поскольку прикасаться к окровавленным ножам в гостиной мне не хотелось. Как будто они были прокляты. Не буквально, но, возможно, нечисты.

Я нарезала простыни на полоски, а затем развернула одеяло на Джейсоне и приступила к осмотру ран. Они пропитали одеяло кровью, но ни одна рана не выглядела хуже остальных. Все порезы казались довольно незначительными, возможно, потребуется пару швов. Но в совокупности эти порезы, вместе взятые, едва не привели к тому, что он истёк кровью.

Я выбрала рану на руке, которая, казалось, кровоточила больше остальных, прижала к ней полотенце и начала бинтовать. Его рука была настолько безвольной, что мне пришлось зажать его предплечье между колен, чтобы завязать узел покрепче. Но не слишком крепко. Я не могла припомнить, страдают ли ликантропы от нарушения кровообращения. В смысле, если вы можете заново отрастить конечность, причинит ли вам вред слишком туго завязанная повязка? Я лечила его так, как будто он был человеком, поскольку не знала. Раньше я с этим не сталкивалась.

Только когда я перевязывала рану на бедре, я заметила первый ожог. Крошечные, округлые следы на его бедре. Сбоку ожогов было больше, и, наконец, больше всего – в паху. Как я не заметила? Они были меньше размером, чем кровоточащие раны, менее заметными по сравнению с ними, думаю. Я поняла, что шокирована. Я знала это. Шок смягчает вещи. Временами шок помогает вам видеть вещи фрагментарно: чуть страха здесь, ещё чуть‑чуть, когда мозг решает, что зрелище вам уже по плечу. Шок, если рассматривать его поверхностно, помогает вам совладать с собой. Теперь я знала, отчего кричал Джейсон. Ожоги не заживают на ликантропах, как всё остальное. Ожоги заживают с человеческой скоростью.

Я обнаружила ещё маленькие следы ожогов по всему его телу спереди.