Горыне стоило немалого труда отбиться от желающих помочь, но он спокойно и внятно объяснил, что у одного, в данной ситуации, шансы найти банду куда выше, чем у толпы. Зато кузнец поднёс ему чудо чудное – вполне приличный четырёхлинейный шестизарядный револьвер и небольшой полотняный мешочек с двумя десятками патронов, чем сразу поднял настроение Горыни. Всё-таки однозарядное оружие сильно смущало бывшего армейского разведчика.

Доспехи и поддоспешник он надевать не стал, справедливо полагая, что скорость и подвижность важнее защиты.

К исходу второго дня доехал до приметной сосны, росшей на высоком взгорке, и углубился в лес, ведя коня в поводу.

Следы бандитских засидок и прохода людей искал пять таких драгоценных дней и лишь утром, на шестой, вышел к повороту, где не так давно была жестокая схватка. Об этом говорили и попятнанные стрелами стволы деревьев, и едва уловимый запах крови.

А потом нашёл и путь, по которому уходили бандиты, прихватив добычу. Длинный извилистый овраг с ручьём на дне был удобен как для отступления, так и для обороны, но, как полагал Костя, на одинокого путника, к тому же без доспехов, нападать сразу не будут, а скорее, всё же попробуют выяснить, что ему надобно.

Так и случилось.

Перед очередным поворотом в камень перед ним ударил арбалетный болт и, отскочив, звякнул на камнях.

– Стой, где стоишь.

– Стою. – Костя поднял руки, показывая, что в них нет оружия, и через мгновение раздался звук осыпающихся камней и шорох травы. Кто-то спускался со склона, не сильно беспокоясь производимым шумом.

Неплохо одетый мужчина в сером поддоспешнике, надетой поверх него траченой кольчуге, залатанной проволокой, и с заряженным самострелом в руках неспешно подошёл ближе и смерил гостя взглядом.

– Давай-ка раздевайся да коня своего отпускай. Тебе он боле не надобен будет.

– Вот так, да? А здравствуй, мил человек, чем помочь тебе, дорогой? А к столу пригласить? – Константин явно насмехался, и разбойник, мгновенно почуяв издёвку, вскинул оружие или точнее стал поднимать самострел, как в лоб ему ударила рукоятка ножа, заставив покачнуться.

В долю секунды сократив расстояние до пребывающего в прострации бандита, Константин перехватил самострел и впился глазами в глаза, ломая волю противника. К его удивлению, бандит почти мгновенно «поплыл», и глаза его слегка остекленели.

– Скажи другу своему, чтобы спускался. Дело у меня до атамана вашего. Не хочу, чтобы подстрелили.

– Галаш, спускайся, проводишь гостя, – негромко, но внятно произнёс мужчина, не отрывая взгляда, и через несколько минут на тропе появился второй дозорный. Через пять минут оба бандита, связанные, сидели рядом, с ошалелыми глазами наблюдая, как Горыня демонстративно правит на камне тонкий, длинный кинжал.

Сломались они не сразу, но быстро, и со сноровкой опытного палача Костя погнал допрос.

– Ещё дозорные на тропе есть? Тайный знак, что всё в порядке? Сколько всего разбойников в лагере? Есть ли посторонние? – И так далее, и несколько кругов подряд, уточняя и закрепляя информацию.

В итоге, зарезав одного разбойника, словно барана, и оставив другого в качестве проводника, он быстро двинулся вперёд, идя с бандитом рядом, словно они старые приятели.

– Стой, Бакай, – раздалось сверху. – Кто с тобой?

– Да от Елисея Калиты человек. К атаману, – бодро крикнул разбойник и махнул рукой. – Я Галаша там оставил, присмотрит, пока не вернусь.

– Ну, иди.

Горыня наконец разглядел дозорного, с удобством устроившегося в развилке толстой дубовой ветви.