-  До дна, - командует Бенджи. - Лекаря приглашать опасно, так что лечить тебя сам буду.

    Ну, ковер его, не мой, если что - я не виноват. Выпиваю плошку до дна, прислушиваюсь к ощущениям. Горло саднит от едкой жидкости, во рту будто кошки спали. Сил не прибавилось, раны болеть не перестали.

    -  Жить будешь, - говорит Зачинщик. Ага, недолго, но мучительно. Спасибо, дорогой друг, успокоил. Когда, интересно, королю в голову придет Зачинщика проверить, через час или через полтора? А ведь придет непременно, пиво ставлю.

    -  Здесь для тебя небезопасно, - Зачинщик будто читает мои мысли. - Спрятаться тебе надо, чтоб не нашли, да ты ведь и не поднимешься сам.

    -  Поднимусь, - упрямо говорю я и пытаюсь это доказать. Мдааа… неужто в аду еще больнее? Неприятное, должно быть, местечко.

    -  Лежи, - командует Зачинщик. Назло ему пытаюсь поднять вторично, в глазах темнеет. Бенжи показывает мне кулак. Не впечатляет, бойцом Зачинщик никогда не был.

    -  Пристроить-то тебя некуда, - жалуется Бенджамин. - Есть у меня несколько местечек подходящих - так Король о них мигом узнает. Ну что тебе стоило с властями столкнуться, а не с Гильдией?

    -  Не волнуйся, - ухмыляюсь я. - Все схвачено. Кроме Короля, меня еще и Его Величество разыскивает.

    Зачинщик приходит в ужас. Впервые на моей памяти.

    -  Так ты и есть этот доппельгангер? - вопрошает он.

    -  А то, - без ложной гордости отвечаю я. - Таких доппельгангеров поискать еще!

    Бенджамин в панике, не знает, что делать. Страшно ему, бедному, за свою шкуру, и меня жалко, вот и раздирает его на части. Ну-ну, посмотрим, что победит - жалость или страх.

    -  Интересно, какую ногу ты Блину отдавил? - грустно спрашивает Зачинщик. - За что судьба тебя так не любит, Ригольд?

    -  С днем рождения не поздравил, - отвечаю жестко. - Безгола, кстати, она тоже не жалует.

    Зачинщик мрачнеет еше сильнее, я вижу, как он сжимает кулаки до боли в костяшках. Короля он боится до дрожи в коленках, а Безгол для него - дороже брата. Смотрю с отстраненным любопытством, что возьмет верх? Страх или любовь? А если страх - сможет ли он когда-нибудь простить себя? Не хотел бы я оказаться на его месте… да я и на своем не хотел бы. Только куда ж мне с него деться?

    -  Тебя какой-то нищий спрашивал, - сообщает Зачинщик, отводя глаза.

    -  Фрол?!

    -  Вроде, он, - неуверенно говорит он. - Одноглазый такой калека. Знаком?

    -  Ему можно верить, - улыбаюсь я. - Не сдаст, будь спокоен.

    -  Ну, если ты так уверен, - на лице Бенджамина сомнение. Он предпочитает не верить никому. Даже мне. Безголу, разве что.

    -  Спрашивал, не знаю ли я что о тебе. О Безголе даже не упомянул. Я пообещал выяснить, что смогу, и предложил зайти попозже. Думаешь, не сдаст?

    -  Не сдаст, - говорю уверенноПриятно, когда твоя судьба хоть кому-то не безразлична. Надо дать знать своим, что все в порядке. Хотя, какое, к Блину, в порядке? Безгол попался, на мне места живого нет.

    -  Безгола надо вытаскивать, - твердо говорит Зачинщик, и я поражаюсь выражению его лица. Таким я его не видел. Поджатые губы, острый, словно лезвие ножа, взгляд, незнакомый прищур глаз. Так щурятся лучники-мастера, оценивая расстояние до мишени.