–Твою мать! – уже в радиоэфире заорал Семенов. – Туркин, гаси эти горелки, не то нас сейчас запекут в фольге, как буженину!

Алексей был настолько поражен случившимся, что промедлил лишнюю секунду, и на призыв Воина первым откликнулся капитан крейсера «Гордый». Он дал несколько усиленных залпов, и мелкие останки «крепости» разметало в стороны на пару километров.

– Семенов, – смущенно позвал Туркин, тоже выходя в радиоэфир на боевой частоте. – Ты живой?

– Я‑то, конечно, живой, – мысленно откликнулся Воин. – Но трое моих солдат отдали концы на месте, а ещё пятеро собираются сделать это в самое ближайшее время. Я тебе не судья, Алексей, но обделался ты по полной программе. Жди теперь пряников, как минимум, от самого Диктатора.

– А как максимум? – тоскливо подумал Туркин.

– От господа бога, – пояснил Семенов.

– Что‑то мне не нравится эта ситуация, – вмешался в их мыслеобмен Ямата. – Сканирование ты провел, фон обработал, показания магнитного резонатора зафиксировал, радиолот показал, что оружия в здании нет. Так?

– Так, – удрученно согласился Алексей. – Все верно. Десять маломерных человеческих теней, автономный компьютер, пара локаторов и никакого оружия.

– Кто же тогда стрелял в моих солдат? – возмущенно спросил Семенов.

– Следователи разберутся, – присоединился к обсуждению четвертый Воин, капитан «Москвы». – Дай бог, чтобы стреляли не защитники крепости, а кто‑то другой, отставший от общей массы бегущих повстанцев…

– Вот, – убежденно заявил Ямата. – Так, скорее всего, и было!

– Туркин и мне друг, – ответил ему Семенов, – но истина, как говорится, дороже!

Алексей вдруг осознал, что весь спор идет вокруг его действий, вернее – бездействия, и никто из соратников не упоминает о том обстоятельстве, что внутри крепости погибли не озлобленные бородатые горняки, а дети. Кто бы ни был виновен в неприятностях Туркина, этот неизвестный «герой сопротивления» в первую очередь невольно подставил бестолковых скаутов. Своих же детей. Мысль была неприятной, но ещё более противным оказалось следующее размышление. Если выстрелом по наступающей цепи некто осознанно провоцировал Воинов на решительные действия против мирного населения, то ему это вполне удалось. Для привыкшего к собственной непогрешимости титана мысль была достаточно революционной, но он прекрасно понимал, что такая «подставка» более чем возможна.

– Даю сигнал отбоя, – отвлекая Воинов от мысленной беседы, заявил в радиоэфире командующий операцией. – «Гордый», высадить полицейские подразделения. Остальным – идти на базу. Разбор полетов проведем после праздника.

2.Титан

Восьмой этаж сто девятнадцатого сектора экваториальной зоны никогда не отличался строгостью нравов и Дремотным спокойствием, которые были присущи верхним этажам многоуровневого всепланетного города. Впрочем, это было общее свойство уровней под номером восемь на всей планете Титан. Формированию этого свойства сильно способствовало незавидное высотное положение «восьмерок». Ниже восьмого этажа лежал только девятый, технический, и десятый – собственно грунт, на котором в других секторах располагались перерабатывающие заводы, продуктовые фабрики и тюрьмы или моря, как под большинством южных секторов. Сто девятнадцатому в этом отношении повезло. Его участок предпоследнего уровня не был узловым и потому не требовал к себе особого внимания. Он содержал лишь периодически рвущиеся трубы подачи воздуха, тепла, воды и прочих полезных веществ.