— «Неплохо имеем», — со злостью передразнил Гарик. — Эх, юноша, нет у тебя никакого размаха! — Он успокоился так же быстро, как и вспылил. — Полета мысли нет у тебя, юноша! — Последнее слово выговорил через паузу, с акцентом. — Выбивать такую красавицу и получить только в ординаре?! Нет, этого мне мало! Мало не потому, что я — жадный! Я — художник! Понимаешь, юноша, художник!.. Короче. — Став серьезным, посмотрел внимательно на приятеля и хитро сказал: — Вспомним старое, испытанное… Подготовку нужную я провел уже… А ты сделаешь вот что… Садись!

Едва Петр устроился на заднем сиденье, как «Волга» моментально устремилась вперед. Напарник взглянул недоуменно на Гарика: тот явно нервничал, но Петр промолчал. Он не ошибся: Гарик действительно был не совсем в своей тарелке. Чужая машина была очень опасна для них. От нее нужно было как можно быстрее избавиться: сегодня, сейчас… Он даже колебался немного: пойти по протоптанной дорожке — благо клиент наметился (острый глаз напарника уже засек его, не тревожа расспросами) — или попытаться сорвать хороший куш перед перерывом? Выпендриваясь перед напарником, он, конечно, кривил душой: был очень жаден до денег. И когда бросал Петру какие-либо якобы «лишние свои капиталы», незамедлительно возмещал их с лихвой за счет того же самого Петра. Доверяясь ему без оглядки, тот ничего не замечал, а если и возникали какие-либо подозрения на этот счет, то предпочитал благоразумнее промолчать, хорошо изучив Гарика…

…В это время Вадим Петрович со Стеллой Николаевной подошли к своему дому и неожиданно для обоих стали торопливо подниматься в квартиру. Прямо с порога Вадим Петрович устремился к «дипломату», сиротливо возвышающемуся над рюмками. Несколько волнуясь, отчего даже руки дрожали, он поставил в наборе замка тринадцать — тринадцать, нажал кнопки «дипломата», но они почему-то не поддались. Все еще не желая верить в худшее, он ругнулся:

— Что за черт! — Спросил супругу: — Стелла, какой набор он говорил!

— Тринадцать-тринадцать… Разве ты забыл? — ответила она и с волнением уставилась на Вадима Петровича.

— Да нет… — буркнул, — ничего я не забыл: так и поставил, а он не открывается…

— Дай-ка я попробую! У тебя вечно что-нибудь не так. — Она с досадой выхватила у него из рук «дипломат». Повозившись некоторое время с его замком и тщетно дергая крышку, сконфуженно произнесла: — С замком, вероятно, что-то случилось…

— С замком? — машинально переспросил Вадим Петрович. — Это у нового-то «дипломата»? — Решительно выйдя из комнаты, он вернулся с инструментом.

— Ты же сломаешь его! — попыталась возразить Стелла Николаевна неуверенным голосом, но супруг с такой злостью взглянул на нее, что она моментально сникла.

Вадим Петрович, уже уверенный в случившейся какой — то непоправимой беде, пытался внутренне успокоить себя, по крайней мере, старался не показать свое волнение жене. Вскоре язычок замка прогнулся, и крышка «дипломата» откинулась. Взглянув внутрь, Вадим Петрович мгновенно побледнел и схватился за сердце.

— Что случилось, дорогой? — испуганно вскочила со стула Стелла Николаевна.

— Там… там… — Вадим Петрович с трудом хватал пересохшими губами воздух, указывая пальцем на «дипломат», не в силах более произнести и слова.

Стелла Николаевна медленно подошла и заглянула внутрь «дипломата» — там было пусто, а в его дне зияла огромная дыра…

Ее вскрик совпал со звуком тяжелого стона и грохотом упавшего на пол стула.