Стелла Николаевна медленно подошла и заглянула внутрь «дипломата» — там было пусто, а в его дне зияла огромная дыра…

Ее вскрик совпал со звуком тяжелого стона и грохотом упавшего на пол стула. Оглянувшись, она бросилась к лежащему на полу Вадиму Петровичу.

— Вадя, милый, что с тобой? Вадечка! — закричала она и, вскочив на ноги, схватила телефонную трубку. — Неотложку! Умоляю вас, быстрее: у мужа с сердцем плохо! — со слезами кричала она.

…Перед фундаментальным зданием сталинских времен, в котором обосновалось Министерство спецмонтажстроя, стоял Петр. В его руках — авоська, наполненная продуктами. На этот раз одет он был в скромный серый костюм, однотонный темно-синий галстук. Ни дать ни взять сотрудник какого-либо министерства, обремененный семейными заботами. Не успел взглянуть на часы, как около него остановился толстый коротышка и вопросительно взглянул на Петра. Сделав вид, что не знает подошедшего (хотя уже несколько дней наблюдал за этим агентом по снабжению конторы Мосплодовощторга), Петр невозмутимо отвернулся.

— Простите, пожалуйста, — тихо обратился к нему коротышка, — мои часы сломались, вы не скажете, сколько… — Здесь он запнулся и едва не сказал «сколько времени», а ему дважды повторили по телефону, что он должен произнести «сколько пробило». — …Сколько пробило на ваших? — вовремя опомнился он.

— Скоро уж три, полчетвертого, — ответил серьезно Петр, затем спросил: — Почему опоздали? Чуть не ушел.

— Вы извините меня, пожалуйста, так получилось, — ответил тот. До последней минуты он колебался, но потом желание обладать вишневой красавицей, совсем недавно прибывшей из-за границы, пересилило, и он явился на условленную по телефону встречу. — А не сорвется? — спросил он, и было непонятно, чего ему больше хочется: чтобы сорвалось или чтобы получилось….

— Вроде не должно. — Петр пожал плечами. — Его на три года за границу посылают… Все так неожиданно произошло, что ничего не успевает сделать и машину не на кого оставить… Сколько уже натикало?

— Без пятнадцати четыре, — с волнением ответил мужчина, взглянув на часы.

— Деньги с вами?

— А как же! — мужчина вытащил из портфеля огромный конверт и приоткрыл его: там были уложены пачки денег в различных купюрах.

— Восемнадцать?

— Как договорились: восемнадцать и вот. — Он вытащил конверт поменьше. — Здесь тысяча вам…

— Хорошо. — Петр немного подумал, словно размышляя: брать или не брать деньги, потом взял маленький конверт и сунул его в карман. — Вот только…

— Что-нибудь не так? — забеспокоился толстячок.

— Да вот конверт…

— Что конверт? — не понял тот.

— Ну, несерьезный, что ли. Все-таки начальник отдела… Погоди-ка. — Петр махнул рукой и, порывшись среди пакетов молока, батона хлеба, других свертков, вытащил оттуда яркий фирменный пакет с изображением известного певца Хампердинка. — Что для приятного человека не сделаешь?! — Он переложил из конверта пачки денег в пакет, сложил и, вытащив из кармана ленту-скотч, аккуратно обмотал ею пакет крест-накрест. — Ну вот, сейчас не стыдно и министру отдать.

В этот самый момент показалась вишневая «Волга». За рулем сидел Гарик.

— Вот он! — воскликнул Петр.

Толстячок оглянулся и не заметил, как Петр подал знак Гарику и быстро подменил пакет, вынутый из-под полы пиджака.