Один из мафиози воскликнул:

— Дьявол! Я приехал сюда вовсе не за этим!

Его поддержали другие, но их голоса заглушил грохот разлетевшегося вдребезги стеклянного витража, украшавшего фасад охотничьего домика.

Один из «лейтенантов» Талиферо бегом спустился с холма и крикнул:

— Возвращайтесь назад! Что вы там делаете? Немедленно возвращайтесь!

Никто не услышал чуть слышного посвиста «беретты» с глушителем. Никто не увидел маленькой вспышки под рекламным щитом, но «лейтенант» внезапно споткнулся и рухнул на землю с дырой во лбу.

Из темноты кто-то крикнул:

— Чтобы сдохнуть, как ты? Только не за 500 баксов!

Бой еще только начинался.

* * *

Машины в беспорядке выезжали со стоянки, пересекали парк и прямо по газону устремлялись к выезду на шоссе. Люди из команды братьев Талиферо, выжившие в огненной буре, оставили тщетные попытки остановить испуганных наемников, со всех ног покидавших поле боя.

Впрочем, их поведение было вполне объяснимо.

Когда впервые попадаешь на поле боя, когда только понаслышке знаешь об ужасах войны, то гибель товарищей, корчащихся от боли и захлебывающихся собственной кровью, воздействует на психику исключительно сильно. Такое зрелище хуже бомбежки при полной потере управления войсками.

Смешно даже думать, что новички устоят в подобном аду.

Болан это прекрасно знал и, естественно, делал ставку на панику в стане врага.

Внезапно внимание Болана вновь привлекла суета возле бесформенной груды железа, в которую превратился лимузин.

Кто-то воскликнул:

— Вызовите «скорую»!

— Плевать на нее! — ответил другой голос. — Сади его в машину и гони в Трентон.

— Но он умрет! Посмотри на его ноги! Старик умрет!

— Если ты будешь стоять на месте, то мы все умрем! Этот ублюдок где-то совсем рядом!

— Попробуем найти какую-нибудь машину! Как ты думаешь, может, мы его довезем?

Услышав разговор, Болан почувствовал угрызения совести по отношению к Маринелло. Он опустил ствол автомата и выпустил очередь, взметнувшую фонтанчики земли у ног мафиози.

— Старик еще жив? — поинтересовался Мак.

Ему ответил удивленный, задыхающийся от волнения голос:

— Пока жив, но...

— О'кей. Считайте, что у вас в руках белый флаг. Даю вам пять секунд, чтобы исчезнуть.

Впервые за всю историю своей войны с мафией Болан давал врагу возможность уйти живым. Позже он неоднократно задумывался над причинами такого поступка и наконец пришел к выводу, что действовал в порыве великодушия и снисходительности.

Мак проследил, как «солдаты» добрались до машины. Подобрав еще несколько тяжело раненных, они стремительно рванули с места и скрылись в ночи.

Временное перемирие закончилось, война снова вступала в свои права.

«Пусть едут, — подумал он. — Остальные будут деморализованы еще больше, увидев, как с последними машинами исчезает надежда убраться из этого ада».

Болан плевать хотел на мелких сошек. Ему нужны были боссы.

Он тщательно проверил автоматные магазины и сунул их за пояс. По карманам Мак рассовал несколько осколочных гранат и повесил через плечо новую ленту с боеприпасами. Закинув за спину автомат, Палач вытащил из мешка свой главный козырь — М 16/М 79, автоматическую винтовку, совмещенную с гранатометом, и неторопливо пошел к вершине холма.

Глава 23

С самого начала боя Майк Талиферо не находил себе места. Сжимая по пистолету в каждой руке, он метался из угла в угол, как тигр в клетке.

Два его «лейтенанта» и охранник стояли у окон и возбужденные рассказывали ему о происходящем снаружи.

— Машин отсюда не видно, сэр, но он, должно быть, до них добрался.