Теперь придется убивать притащившегося ранним утром политика да этих молоденьких теннисисток, за которых станут переживать разве что их родители.

Дальше медлить было нельзя. Надо довольствоваться тем, что есть. Иванаускас повязал поверх рта чер<style name="Bodytext7pt1">ный</style> платок, чтобы скрыть лицо, и приказал подчиненным привести к нему одну из спортсменок. Он грубо схватил ее за руку, буркнул: «Не шевелись, сука» — и подвел к камере. Оператор кивнул ему, давая знать, что камера уже готова к работе.

— Подожди, — сказал главарь террористов, — я попробую… Гм, доброе утро, Москва, — произнес он неуверенно, в сторону, для тренировки. Похмыкал, прочищая горло, заговорил более звучно, с подъемом:

— Привет, Москва, столица пятисотлетней империи, которая должна быть разрушена!.. Нет, — Иванаускас покачал головой, — не годится.

Наконец он махнул рукой оператору, тот кивнул ему, и Иванаускас стал говорить:

— Уважаемые москвичи, эта акция не направлена против вас, она направлена против российского империализма, центр которого — в Кремле. Мы блокировали на одном из московских спорткомплексов три тысячи заложников. Мы заминировали в Москве многие жизненно важные объекты и взорвем их, если протии нас будут приняты какие-либо меры…

— Ах, елки с палками! — воскликнул начальник контрольной службы телецентра, набирая номер телефона. — Это же кошмар какой-то, почему эти чеченцы выбрали именно мою службу? Мало отделом в ФАПСИ? Алло! Каким каналом эти сволочи пользуются?

— Они пользуются спутниковым каналом, — послышался бесстрастный ответ. — Это коммерческий канал одной фирмы. Но и они его не контролируют, Сейчас я узнаю, кто его арендует…

Начальник контрольной службы поднял трубку другого телефона.

— Алло? Подразделение службы безопасности? Включите телевизор…

— …Мы делаем это от имени всех угнетенных кровавой империи в знак протеста против возрождений новой империи, — звучал голос Иванаускаса. — Коррумпированной и насквозь прогнившей верхушке этой империи, засевшей в Москве, дается ровно двадцати минут, чтобы выпустить всех политзаключенных чеченской и других национальностей. Я дополнительно сообщу, кто должен быть освобожден… — Иванаускас сделал паузу. Ему хотелось сказать нечто важное и значительное, но в голову ничего не приходило. Пауза затянулась.

— Россия ведет необъявленную войну против мал<style name="BodytextMicrosoftSansSerif1">ых</style> народов, — наконец произнес он. — Пример Чечни <style name="BodytextMicrosoftSansSerif1">наиболее</style> типичен. Россия утверждает, что она вывела в<style name="BodytextMicrosoftSansSerif1">ойска</style> из Чечни. Но кто отстроит чеченцам разрушен<style name="BodytextMicrosoftSansSerif1">ный</style> Грозный? Кто восстановит экономику разграблен<style name="BodytextMicrosoftSansSerif1">ной и</style> растоптанной сапожищем российского солдата Чеч<style name="BodytextMicrosoftSansSerif1">ни?</style> Почему четырнадцати- и шестнадцатилетние па<style name="BodytextMicrosoftSansSerif1">рни</style> в Чечне не ходят в школу? Потому что русские самолеты разбомбили их школы…

— Ай да молодец! — шептал начальник контрольной службы, неотрывно следя за экраном телевизора и время от времени поднимая трубки трещавших теле<style name="BodytextMicrosoftSansSerif1">фонов.