Бузуев шумно дышал в трубку.

— Надо сделать так, чтобы не они, а мы диктовали им условия, — продолжал Горемыкин.

— А как же террористы выберутся отсюда? — спросил Бузуев. — Здесь все буквально напичкано минами. Один случайный выстрел, и все взлетит в воздух.

— Не бойся. Если ты уничтожишь источник питания, то, как я уже сказал, минеры позаботятся о минах. Экономь силы и не забудь позвонить, когда найдешь что-нибудь. Прежде всего ищи в подвале. Они не могли за один раз притащить такой мощный аккумулятор. Его предварительно подготовили. Повторяю, ищи в подвале.

Полковник Горемыкин положил трубку телефона, откинулся на спинку кресла и облегченно вздохнул.

— Господи, зависеть от какого-то влюбленного в жену придурка! Надо же! Кругом смерть, а он о любимой думает.

— А что, — сказал Купреев, — теперь у нас есть хоть какой-то шанс, что он сможет убрать источник электроэнергии. Тогда за дело возьмутся саперы.

— Правильно вы рассуждаете, — кивнул генерал ФСБ, вернувшийся с улицы. — Ну, ребята, действуйте, а я пойду доложу начальству о проведенной работе…

Генерал ушел. Купреев и Горемыкин переглянулись, и на их лицах появилась кислая улыбка.

<style name="Bodytext912pt">Глава 36. </style><style name="Bodytext90">Реальность как бред шизофреника</style>

А в это время террористы восстановили порядок. Юные заложницы были снова согнаны в одно место, Наталью, как зачинщицу беспорядка, сильно избили.

Иванаускас указал на очередную жертву. На этот раз девушка оказалась очень мужественной. Она сама поднялась с пола и пошла навстречу смерти.

Иванаускас встал перед телекамерой.

— Вы, русские, слишком любите героизм, — заявил он. — И поскольку вас не беспокоит судьба этих девушек, я вынужден ужесточить свои требования. Если через три минуты мои требования не будут удовлетворены, я, во-первых, убью эту прелестную девушку, а во-вторых, взорву одну из станций метро…

Избитая Наталья лежала на полу и стонала. С трудом приподняв голову, она увидела, что главарь готов принести в жертву еще одну спортсменку.

— Кто-нибудь сделайте что-нибудь! — воскликнула она, но тяжелый ботинок террориста ударил ее под диафрагму.

Наталья скорчилась. Ее тело стало сотрясаться от беззвучных рыданий.

И опять в оперативном штабе после очередного выхода в эфир террористов затрещали телефоны. Полковник Горемыкин наугад взял одну из трубок и выслушал сообщение.

— Что? — спросил Купреев.

— Политическое руководство страны решило примять условия террористов. В спешном порядке готовится указ президента о безусловном признании независимости всех федеративных образований, в первую очередь северокавказских республик…

Поздравляю, Купреев, ты присутствуешь при конце великой России.

Лицо Купреева передернулось.

— Нет, — сказал командир штурмовой группы. — Я не буду присутствовать при этом позорном конце. Мои ребята еще, слава Богу, слушаются меня…

— Я тебя понял, — вздохнул Горемыкин, — но пойми, там достаточно взрывчатки, чтобы сровнять с землей не только спорткомплекс, но и весь прилегающий район. Кроме того, после развязки конфликта президент сможет отменить свой же указ.

— Так что, — едко произнес Купреев, — всякое дерьмо, которое не хочет работать, а предпочитает воровать и грабить, при помощи тонны тротила может диктовать нам, русским, как нам жить?

— Выходит, так, — развел руками Горемыкин.