|
Воспользовавшись суматохой, он хотел открыть ворота. - Ты, - повторил король, глядя в перекошенное лицо сыта, - ты вправе ненавидеть меня и желать короны. Ты знал, что я не хотел оставлять ее тебе! Ты мог убить меня, но впустить в свой дом рокайцев?! Выродок! Пей! Пей свою отраву! Король сгреб сына за шиворот, сунув ему в лицо кубок. Наследник извивался всем телом, как нашкодивший кот, которого тычут мордой в его безобразия, но Ольгерд был неумолим. - Венд, Ораг, держите его! - Двое дюжих воинов кинулись вперед. - Стой, владыка иссков, - Ведьма говорила все так же ровно. - Ты отдал его мне. - Прости, - король перевел дух, - ты заберешь его? - Обоих. И его, и ее… - Ее? - Твою королеву. - Олайя!! Это неправда! - Правда, король. Спроси сам. - Отец, - принц заговорил хриплым баском, сорвавшимся на визг, - отец! Это все она! Она всегда хотела меня… Я не хотел, но она угрожала мне… Она заставила меня… Заставила… - Олайя! - Он лжет. - Королева владела собой. - Ты должен мне верить, Оле, - большие глаза глядели с чарующей искренностью, - я люблю тебя. Только тебя. Твой сын лжет, это он хотел меня, но я отвергла его. Я виновна, что не сказала об этом, но я не хотела причинять тебе боль. - Это она! - визжал принц. - Первый раз ЭТО было, когда ты уезжал к Сосновой вершине. Она сказала, что, если я не возьму ее, она скажет тебе, что я ее изнасиловал… Она забавляла меня водить к ней гонцов ее отца, она дала мне яд… - Ничтожество, - женщина гневно сдвинула брови, - тебе не удастся оклеветать меня. Король справедлив. - Да, король справедлив, - хрипловатый голос Ведьмы поражал спокойствием, - но вы оба принадлежите мне. - Госпожа! - В возгласе короля слышались все муки ада. - Госпожа, ты ошибаешься! - Я не ошибаюсь, король, - вздохнула Ведьма, - Олайя виновна, она была конем, а твой сын - лишь телегой. Но хватит. Я забираю обоих. - Прости, - король склонил голову, - забери мою жизнь, но верни мне их. Я покараю их, страшно покараю, но я не могу их отдать… - …ведьме, - за него окончила она, - что ж, я хотела облегчить твою совесть, но, если хочешь нести эту ношу сам, неси. - Взять их! - В голосе Ольгерда звучал металл. - Мы выступаем немедленно. Хватит прятаться за Стеной! Пусть Нижние узнают силу наших мечей, а эти… Пусть выпьют свой яд поровну. Влейте им его в глотку. Принц продолжал вырываться и что-то блеять, затем его вытошнило прямо на мозаичный пол, и он безвольно повис на руках стражников, но королева была из другого теста. От ее лица отхлынула кровь, яркие рыжие волосы лишь подчеркнули бледность кожи. Женщина с ненавистью, невероятной для столь хрупкого и изнеженного существа, глядела на короля. - Варвар! Грубый варвар! Животное! Я презираю тебя… Насильник, ублюдок. - Поток оскорблений не оборвался, даже когда стражники выволокли осатаневшую женщину вон, ее затихающие вопли еще долго доносились с лестницы. Когда же все стихло, Ольгерд оглядел замерший зал и рявкнул: - Все вон! Собираться во дворе с мечами. Воины и придворные, толкаясь, бросились из зала. Вскоре в нем остались лишь король и Ведьма. - Я должен благодарить тебя, - с трудом произнес он. - Но ты меня ненавидишь, - закончила она, - не будь ты королем, лишившимся сегодня наследника, ты мог бы умереть или позволить себя убить, но права на это ты больше не имеешь. - Не имею, - согласился он. - Кто ты, госпожа? Ты странно говоришь и еще более странно делаешь. - Неважно. - Ведьма опустилась в одно из кресел и замерла, словно прислушиваясь. - Если ты хочешь битвы, то тебе пора выступать. Скоро к Когтю подойдет рокайский отряд. Его вождь оказался слишком глуп и самовлюблен, он не повернул, хотя его предупреждали. |
