— Угу. Думаю, такой панцирь и моя ВСК не пробьет, — он многозначительно посмотрел на собеседника, — а ведь я заряжаю ее только бронебойными патронами.

Вместо ответа Скунс лишь ухмыльнулся и стал глядеть, что будет дальше.

Искатели, которые внесли бесчувственное тело, теперь сняли маски и прицепили их на пояса. С пострадавшего тоже сняли маску, служившую одновременно для защиты лица, для защиты дыхательных путей, как респиратор, и для улучшения видимости при визуальных контактах, вроде прибора ночного видения или определителя цели. Шаман повозился возле тела, потом встал и обратился к бородачу:

— Мне нужно кое-что; я сейчас вернусь.

— С ним все в порядке? — спросил бородач.

— Еще неизвестно.

Шаман развернулся и пошел к коридору к камерам хранения. Искатели тем временем огляделись. В полумраке помещения они увидели, что свободных мест нет.

— Подходи к нам, — позвал вдруг Скунс.

Люди в серо-желтых комбинезонах повернулись и поглядели в его сторону, а кидала продолжил:

— Места у нас немного, но на вас хватит.

Бородач кивнул, выражая согласие. Одному из своих жестом велел остаться рядом с раненым. Сам с другим приблизился к столу, за которым сидели Скунс и Клин.

— Садитесь, — пригласил Скунс. — Только не заляпайте нас. Какой там дождь? Кислотный?

— Щелочь, — коротко ответил бородач.

— Ну, тогда вам фартануло, хотя… Думаю, ваши комбезы и не такое выдерживали. Верно?

Бородач промолчал.

Тем временем пятый член их группы неуверенно приблизился к столу. Клин посмотрел лишь одним глазом и понял, что это девушка. В области грудной клетки комбинезон был натянут значительно сильнее, чем у других. Да и подошла она плавной женской походкой. Даже грубоватый комбинезон не мог скрыть этого.

Обстановка в святилище снова стала обыденной. Вернулся шаман и стал суетиться возле лежавшего на полу искателя, музыканты снова завели музыку, возобновились разговоры, временами слышался негромкий смех. Подошедшая девушка сняла наконец маску, и Скунс с Клином смогли увидеть ее лицо. Странное, но красивое сочетание темных прямых волос с голубыми, близко посаженными, как будто косившими глазами. Тонкие влажные губы, нос, несколько великоватый, но гармонировавший с остальными чертами лица, и острый подбородок на фоне серо-желтого комбинезона производили сильное впечатление.

— Присаживайся, — сказал девушке бородач.

Ядовитая жидкость на их комбинезонах уже почти стекла, а может, ее смыло еще снаружи. Более чистые осадки всегда шли следом за ядовитыми, частично нейтрализуя вредные вещества. Скунс воспользовался этим, чтобы лишний раз уколоть вновь прибывших:

— Вы только не рамсите, а то за Фаном — местным торговцем — не заржавеет нажиться на вас.

При этих словах девушка слегка замешкалась, прежде чем сесть.

— Да ты не боись, — засмеялся Скунс. — Пока ты рядом со мной, все будет в порядке: Фан — свой человек.

Девушка села и посмотрела на Клина. Тот, в свою очередь, посмотрел на нее. Глаза их встретились. На мгновение изгой подумал, что тонет. Тонет на суше в этих бездонных голубых озерах, многообещающих и отталкивающих одновременно. В этих чужих глазах, которые его наверняка презирают и боятся, но в то же время ищут связи. Непонятной связи, не такой, к которой привык он, а другой, необъяснимой и поэтому еще более интересной и вожделенной.

Девушка опустила глаза. Клин шумно выдохнул и встал:

— Я схожу на кухню.

Он взял поднос и ушел из общего зала.