Козарян и врач подошли к машине и открыли задние двери. Два могучих санитара выволокли затянутого в смирительную рубашку человека. Человек был счастлив. Обратив пустые глаза в пространство, он что-то беззвучно напевал.

– Красавец, – заметил врач. – Обследовать будете?

– Лечить будем, – брезгливый Козарян поморщился.

– Вот история болезни, – врач протянул журнал. – А вот тут распишитесь за прием.

– Колыванов Виктор Гаврилович, – прочел вслух Козарян. – Давайте ручку, распишус за получение цэнного груза.

– Повели, – скомандовал врач, бросив журнал в машину.

Козарян предупредительно придержал дверь, когда санитары буквально внесли немаленького, но усохшего на больничной диете "чистильщика". Начальник караула ждал их у открытой решетки.

– Сюда, – он отворил дверь в камеру. Санитары погрузили Колыванова на койку и быстро сдернули смирительную рубашку, которая была больничным имуществом. Начкар выпустил их на волю и захлопнул дверь. Замок автоматически закрылся. Он запер решетку и снял трубку висевшего на стене телефона.

– Ставь седьмую дверь и решетку, – приказал он. Оперативный дежурный пульта нажал кнопки "ОНАРа". Появление зеленых огней показало, что дверь камеры и заградительная решетка в коридор поставлены на сигнализацию.

Козарян попрощался с врачом. Машина проехала по центральной аллее и выкатила за ворота.

– Ненавижу эту черную сволоту, – сказал врач, тщательно обтирая ладонь о халат.

– У вас невроз навязчивых состояний, – хмыкнул один из санитаров.

Санитары загоготали, потом другой с некоторой опаской заметил:

– А мне здесь не понравилось, если честно. Место какое-то нехорошее. Что тут, клиника?

– Ты не знаешь? – удивился врач. – Это филиал Института мозга человека, закрытая военная шарашка. Тут, если хочешь знать, такие вещи творятся…

Первый санитар присвистнул.

– Так вот, значит, где это. Здорово они в глушь забрались.

– А что тут такое? – спросил второй санитар.

– Опыты на людях ставят, – сказал врач. – Вырабатывают способы электронной коррекции личности. Оружие делают.

– Психотронное оружие, слыхал? – спросил первый санитар.

– Зомби всякие, – поддержал его врач. Второй санитар работал у них недавно, поэтому возник повод пошутить, пользуясь его неосведомленностью. – Этому дружку, что мы привезли, трепанацию сделают, крышку черепной коробки снимут и будут в мозг электроды втыкать.

– Ну! – утвердительно кивнул первый санитар, – натыркают электродов и ток пустят. Импульсы будут проходить, подавать команды реципиенту, а он будет дергаться, как паяц на ниточках. Ну, а потом хана ему. Нового привезут.

Второй санитар сплюнул.

– Вот гадючник развели. Сразу мне это место не понравилось, если честно.

– Анастасия Алексеевна, Семагин не появлялся?

– Еще нет, Валерий Игнатьевич, – ответила секретарь. – Как придет, сразу сообщу.

– Спасибо, – сказал Тернов.

Профессор ждал прихода гэбиста с большим нетерпением. Он волновался – и было отчего. Вчера вдова Бегунова позвонила ему домой и высказала все, что думает. Тернов был потрясен ее осведомленностью. В день их последнего разговора Григорий Дмитриевич быстренько выплеснул эмоции, побеседовав по телефону с женой. Вероятно, в их семье было так принято, но Тернов об этом и знать не мог, так что теперь ему было отчего запаниковать.