Прежде, чем я поведаю вам о ней и том, кем она на самом деле была, позвольте мне рассказать вам о нашей последней встрече с Якобом Карлом Гриммом, рассказчиком истории о Белоснежке, 16 Декабря, в Штейне, Германии. Это случилось прямо перед тем, как он умер в домике посреди леса. Даже на смертном ложе, он окружил себя элементами сказки. Проводя последние дни своей жизни в изоляции и одиночестве общаясь лишь с демонами и пытаясь решить головоломку.

—Позволь мне помочь, - предложила я, стоя у его кровати и протягивая ему руку. -Я могу сделать так чтобы ты жил вечно.

—Кто захочет жить вечно? - Простонал он от боли лежа на спине.

Для смертного человека, его слова были бы оскорблением. Люди, которые жили вечно, прямо как я, просто обожали верить в то, что недолговечные людишки завидовали им, но Якоб был не таким.

—И почему же ты хочешь, чтобы я жил вечно? Мы не одной и то же стороне войны.

—Ох, Якоб. Я просто боюсь, что когда ты умрешь, правда просто умрет вместе с тобой навсегда. - Я села рядом с ним, наблюдая за его лицом, темнеющем в свете свечей. Даже под оранжевым и желтым мерцанием, его лицо оставалось непроницаемым и бесстрастным, храня слишком много секретов от меня.

—Не то чтобы я хотела, чтобы вся правда открылась миру, - объяснила я.

—Разве что самая малость, - произнесла я сужая большой и указательный пальцы вместе, пока дразня поджимала губы.

—Я хочу, чтобы они узнали часть о Белоснежке. Настоящую часть. - Прошипела я.

Якоб не ответил

—Ах, Якоб, - вздохнула я, глядя на две блестящие монетки в ладони своей руки и бездельничая с ними. - Разве ты не видел, что они сделали с нашей концовкой? Ты слышал о диснеевском фильме, который они планируют снять в будущем? Я видела это, гадая на Хрустальном Шаре.

—Нет, - закашлялся Якоб. - Но я слышал, что в будущем будут приспособления, чтобы создавать лучшие сказки. Я бы хотела владеть такими, чтобы изменить сказки в своих книгах, - с сожалением произнес Якоб, не потому что у него не было инструментов, но каким-то образом сожалея, что он изменил сказки.

—Я буду выглядеть ужасно в этом фильме. Как они вообще собираются изобразить мою красоту? - произнесла я, закатывая глаза, а затем дуя на ногти. - Ты знаешь что собой представляют фильмы, да?

—Не совсем. Я не заинтересован в будущем.

—Ну конечно же. С чего бы тебе заботиться о будущем, которое ты создал в прошлом? - Усмехнулась я, но до него не дошел смысл сказанного.

—Это бесчестно, - закончила я. - Даже Белоснежка изображена неверно. Что они с ней сделали? Это и рядом не стояло с тем, кто она на самом деле такая. Что она на самом деле такое. Все, кроме мастера, фальсифицируют ее клишированную невинность постоянно. Они зовут меня Злой Королевой, даже не зная моего настоящего имени, ради зеркала.

—Не клянись именем зеркала. - Предупредил он меня, не способный поднять палец из-за боли.

—Почему, Якоб? - я склонилась ближе, привлеченная запахом смерти в его дыхании. Поверьте мне, я то знаю запах смерти. Он задерживался на моей омытой кровью коже множество раз, на протяжении многих лет.

—Ты боишься той, кто в моем зеркале? Ты боишься ее? - Я говорила не о Белоснежке.

Я говорила о женщине в зеркале. Женщина, чье имя я иногда боялась произнести.

—Она истинное зло. Ты знаешь это. И, возможно, если бы ты никогда не повстречалась с нею, многое бы изменилось.

—Ты можешь сказать ее имя? - я наклонялась все ближе и ближе, восхищенная сиянием страха в его глазах. Страх имел то самое парадоксальное качество человеческих глаз. Он заставлял глаза сверкать, а сердца трепетать, но по неправильным причинам.

—Ты боишься произносить имя женщины в моей зеркале, Якоб? - рассмеялась я и откинулась назад, поскольку знала, что он не посмеет произнести ее имя.