|
Он пытался скрыть свою реакцию от Старбака, который, по мнению полковника, смахивал на ходячий кошмар. Тело его было бледным и тощим, тогда как лицо и руки потемнели от солнца. Сгусток крови пересекал щеку Старбака, а черные волосы свисали длинными космами. Мейтленд же чрезвычайно гордился собственной внешностью и старался поддерживать щегольский вид. Он был несколько юн для подполковника, может быть, лет тридцати, но уже отпустил густую бороду и тщательно завитые усы, которые пропитывал ароматным лосьоном.
- Тот парнишка - ваш слуга? - он кивнул в направлении убежавшего Люцифера. - Да, - Старбак, собрав влажную одежду, теперь натягивал ее на тело. - Вы разве не знаете, что черным не полагается иметь оружие? - заметил Мейтленд. - Им и в янки стрелять не полагается, но у Булл-Ран он парочку-таки ухлопал, - буркнул Старбак. Он уже успел выдержать битву с Люцифером на тему револьвера Кольта, который подросток желал таскать с собой, и повторять этот опыт с каким-то там выскочкой-полковником из Ричмонда у него не было сил. - Что за приказы? - спросил он Мейтленда. Полковник Мейтленд не ответил - его взгляд был устремлен сквозь бледноватые лучи восходящего солнца на особняк за рекой. - Шантильи, - задумчиво произнес он. - Полагаю, это Шантильи. - Чего? - переспросил Старбак, натягивая сорочку и сражаясь с немногими оставшимися пуговицами. - Вон тот дом. Он называется "Шантильи". Славное местечко. Я танцевал там пару раз и непременно станцую еще, когда прогоним янки... где я могу найти полковника Свинерда? - Стоящим на коленях, надо полагать, - ответил Старбак. - Вы мне приказы дадите или нет? - Разве вам не положено называть меня "сэр"? - вежливо спросил Мейтленд. Однако вежливость эта несла оттенок нетерпения, вызванного враждебностью Старбака. - Держи карман шире, - кратко ответил Старбак, сам удивленный агрессивностью, которая, похожа, становилась одной из главных черт его характера. Мейтленд решил не доводить дело до конфликта. - Мне предписано передать вам приказы в присутствии полковника Свинерда, - объяснил он и замолчал, ожидая, когда Старбак закончит справлять нужду под деревом. - Вы выглядите юным для майора, - заметил он, пока Старбак застегивал брюки. - Вы выглядите юным для полковника, - угрюмо отрезал Старбак. - Мой возраст, полковник, может волновать лишь меня да парня, что вырежет его на надгробном камне, если он у меня будет. У многих солдат его вообще нет, если, конечно, они не сражаются, сидя за столом в Ричмонде. Отпустив это оскорбительное замечание человеку, который весьма смахивал на сражающегося из-за стола, Старбак, наклонившись, завязал шнурки ботинок, снятых им с мертвого янки у Кедровой горы. Дождь прекратился, но воздух весь пропитался влагой, а трава - водой. Несколько легионеров вышли из-за деревьев, чтобы потаращиться на щеголя-подполковника. Офицер терпеливо выдержал их осмотр, дожидаясь, пока Старбак захватит свой мундир. С пригоршней кофейных зерен вернулся Люцифер, получивший от Старбака указание отнести их к палатке Свинерда. Нат нахлобучил отсыревшую шляпу и махнул Мейтленду. - Сюда. Старбак нарочно повел разодетого Мейтленда сквозь наиболее труднопроходимые участки леса, принудив, таким образом, полковника спешиться. Полковничий плащ с шелковой подкладкой немедленно промок. Мейтленд не протестовал, Старбак тоже молчал. Они вышли к палатке Свинерда, где, как и предсказывал Нат, полковник как раз молился. Вход в палатку был распахнут. Полковник стоял на коленях на полу палатки, Библия лежала перед ним на походной койке. - Он познал Господа нашего три недели назад, - громко, чтобы потревожить полковника, сказал Старбак, обращаясь к Мейтленду. - И с тех пор беспрестанно приседает Ему на уши. За три недели произошло настоящее чудо - Свинерд из отупевшей от пьянства развалины превратился в славного солдата. |
