– Он там.

Элис осталась на месте, а Ричер решительно устремился вперед. Сначала ему показалось, что в соседнем помещении никого нет, но потом он заметил стеклянную дверь в дальнем углу. За дверью оказался небольшой кабинет. Ричер заглянул внутрь – за письменным столом сидел человек в зеленом халате и что-то писал. Ричер постучал по стеклу. Человек поднял голову и одними губами произнес:

– Входите.

Ричер вошел.

– Чем могу помочь? – спросил мужчина.

– В Слупе Грире было только две пули? – сразу спросил Ричер.

– Кто вы такой?

– Я с адвокатом обвиняемой, – ответил Ричер. – Она осталась снаружи.

– Обвиняемая?

– Нет, адвокат.

– Ладно, а что вас интересует относительно пуль?

– Сколько их было всего?

– Две. Мне пришлось немало потрудиться, чтобы их вытащить.

– Могу я взглянуть на тело? – спросил Ричер.

– Зачем?

– Я боюсь, что будет совершена судебная ошибка.

Эта фраза обычно производила должное впечатление на патологоанатомов. Они понимали, что во время процесса их могут вызвать для дачи показаний, и им совсем не хотелось выглядеть глупо во время перекрестного допроса. Это вредно для репутации. Да и самооценка могла пострадать. Вот почему они предпочитали заранее во всем разобраться.

– Ну что ж, он в холодильнике.

В его кабинете оказалась еще одна дверь, ведущая в темный коридор. Они прошли по нему и остановились перед стальной дверью, похожей на обычную холодильную установку в мясном магазине.

– Там холодно, – сказал патологоанатом.

Ричер кивнул:

– Рад, что такое место существует.

Патологоанатом нажал на ручку, и они вошли внутрь. Здесь все было ярко освещено. Вдоль потолка шли лампы дневного света. Всю дальнюю стену занимали стальные дверцы двадцати семи отделений – девять в ширину и три в высоту. Восемь отделений были заняты. На каждом висела табличка – такие можно увидеть на картотеках с документами. В помещении было очень холодно. Дыхание Ричера облачком поднималось к потолку. Патологоанатом проверил таблички и выдвинул один из ящиков, не прикладывая особых усилий: салазки находились в отличном состоянии.

– Пришлось вскрывать черепную коробку, – сказал патологоанатом. – И выскребать почти весь мозг, чтобы достать пули.

Обнаженный Слуп Грир лежал на спине. В смерти он выглядел маленьким и жалким. Кожа стала серой, цвета необожженной глины. Открытые глаза смотрели в пустоту. На лбу виднелись две дырки от пуль, расстояние между ними не превышало трех дюймов. Дырочки получились аккуратными и ровными по краям, словно их просверлил настоящий мастер.

– Классические раны от пули двадцать второго калибра, – заметил патологоанатом. – Пули вошли в череп, но наружу не вышли. Скорость была слишком низкой. Они остались внутри, однако свое дело сделали.

Ричер закрыл глаза. Потом улыбнулся. Улыбка получилась широкой и довольной.

– Это точно, дело они сделали, – ответил Ричер.

В распахнутую дверь постучали. Ричер открыл глаза. На пороге стояла дрожащая Элис.

– Что ты здесь делаешь? – спросила она.

– А что бывает после четвертой проверки? – осведомился он.

Облачко дыхания на мгновение задержалось перед его лицом.

– Пятая проверка, я полагаю, – сказала она. – Но зачем?

– А потом?

– Шестая. Зачем? – повторила она свой вопрос.

– Теперь нам придется очень многое проверить, – убежденно сказал Ричер.