К этому времени дождь набрал полную силу. Однажды в джунглях Центральной Америки Ричер попал в настоящую бурю и промок так быстро, словно упал в одежде в море. Более сильного дождя Ричер не мог себе представить. И теперешний дождь вполне мог соперничать с тем. На всем теле Ричера не осталось ни одного сухого места. Вода потоком текла под рубашкой, фонтанами била из дырочек для пуговиц. Ему стало холодно. Менее чем за двадцать минут температура упала на десять-пятнадцать градусов. Шум был невыносимым. Вода срывала листву с кустарника. Ее тут же подхватывали потоки несущейся воды. Недавно сухая и твердая земля превратилась в чавкающую грязь в шесть дюймов глубиной. Ноги проваливались. Пистолет промок. Ничего страшного. «Хеклер-и-кох» будет стрелять и в мокром виде. Впрочем, как и браунинг или «ЗИГ».

Следующая молния вспыхнула на юге, но теперь она была ближе. И ярче. Гигантская молния шипела и потрескивала в небе. Ричер повернулся налево. Женщина приблизилась. Между ними оставалось около шестидесяти футов. «Она хороша, но не слишком». Женщина выстрелила в него, но промахнулась на четыре фута. Выстрел получился торопливым, ее рука продолжала перемещаться с южного направления. «С южного? Она решила, что я отступаю». Он слегка оскорбился, опустил руку и сделал ответный выстрел. Удар грома заглушил звук выстрела. «Скорее всего, промахнулся. Восемь влево».

Он вновь погрузился в расчеты. «Что она будет делать? Чего ждет от меня? В прошлый раз она ошиблась. Значит, на этот раз должна рискнуть. Наверное, она предположит, что я перемещусь вперед. И двинется мне навстречу, чтобы сделать прицельный выстрел».

Ричер остался на прежнем месте, продолжая сидеть на корточках. Тройной блеф. Он поводил пистолетом слева направо вдоль той траектории, которую она должна выбрать. И ждал очередной вспышки. Она произошла раньше, чем Ричер рассчитывал. Буря стремительно приближалась. Молния вспыхнула не более чем в полумиле от них, и почти сразу же грянул гром. Вспышка была ярче солнца. Ричер прищурился. Женщина исчезла. Он рванулся влево и увидел смазанное синеватое свечение, которое перемещалось в противоположном направлении. Он инстинктивно выстрелил чуть вперед, молния умерла, и на него вновь навалился шум, темнота и хаос. Осталось семь патронов. Он улыбнулся: «Но мне потребуется еще только один».

Удары грома ее пугали. Они напоминали ей, как Джошуа и Билли делали новую крышу для конюшни. Они использовали большие листы жести. Листы изгибались и гудели, когда их несли, и издавали ужасный шум, когда в них забивали гвозди. Гром был все равно что миллионы миллиардов жестяных листов, которые гудели и изгибались на небе. Элли с головой пряталась под простыней, но сквозь тонкую ткань проникали ослепительные вспышки молний.

– Тебе страшно? – спросил мужчина.

Она кивнула под простыней. Ткань коснулась волос, но она не сомневалась, что мужчина видел движение ее головы.

– Не нужно бояться, – сказал мужчина. – Это всего лишь буря. Большие девочки не боятся такой ерунды.

Элли ничего не сказала. Мужчина снова посмотрел на часы.

Ее тактика была очевидной. Женщина была хороша, но не настолько, чтобы ее действия оставались для Ричера загадкой. Она старалась перемещаться вдоль края площадки, поскольку это давало иллюзию безопасности. Она действовала по схеме: вперед-назад-вперед-вперед. Двойной блеф, тройной блеф, который должен стать непредсказуемым. Умно, но этого недостаточно. Она приблизилась, потом отступила, в следующий раз не станет отступать, а двинется вперед, рассчитывая, что он уловит ее тактику и решит, что она снова отступит. А сама двинется вперед, чтобы застать противника врасплох. И еще потому, что ей нравится находиться близко. Ее устраивает ближний бой. Любительница выстрелов в голову наверняка предпочитает дистанцию менее десяти футов.