– Возможно, мы приехали совсем не туда, – сказала Элис.

– Очень скоро узнаем, – ответил Ричер.

Мужчина выключил воду, отодвинул занавеску и вышел из ванны. Обернул одно полотенце вокруг пояса, а другим вытер лицо. Посмотрел на себя в запотевшее зеркало и причесал волосы пальцами. Надел на запястье часы. Бросив оба полотенца на пол, снял два других с крючка. Из одного сделал набедренную повязку, а другое накинул на плечи как тогу.

Он вышел из ванны в спальню. Из распахнутой двери в комнату хлынул желтый свет. Мужчина застыл на месте. Постель была пуста.

В течение трех минут они проехали мимо трех мотелей, и Ричер подумал, что ни один из них не годится. Теперь все зависело от интуиции и догадки, он переместился в зону, где остался лишь тихий шепот его подсознания. Обычный анализ только испортит дело. Он мог привести кучу доводов против любого места. Он мог впасть в ступор. Поэтому Ричер прислушивался лишь к тихому шепоту, звучавшему в его мозгу. И всякий раз голос шептал: «Не этот. Нет. Нет».

Он невольно сделал шаг к постели, словно взгляд с другой точки мог вернуть ребенка на место. Однако ничего не изменилось. Он смотрел на смятую простыню и подушку, на которой остался след от ее головы. Он повернулся и посмотрел в окно. Оно было закрыто и заперто изнутри. Тогда он побежал к двери короткими быстрыми прыжками, огибая мебель. Цепочка болталась внизу. Замок был открыт.

Что?!

Он нажал на ручку. Открыл дверь. Табличка «НЕ БЕСПОКОИТЬ» лежала в футе от двери.

Девчонка выбралась наружу.

Он закрепил дверь, чтобы она не захлопнулась, и побежал в ночь босиком. На нем по-прежнему было лишь два полотенца – одно на бедрах, другое на плечах. Он пробежал десять шагов до парковки и остановился. Он задыхался. Шок, страх, неожиданная нагрузка. Снова стало тепло. В воздухе сильно пахло влажной землей, цветами и листьями. С деревьев капала вода. Он сделал полный поворот на месте. Проклятье, куда она могла пойти? Куда? Ребенок ее возраста должен был просто бежать, не разбирая пути. Бежать изо всех сил. Скорее всего, в сторону дороги. Он сделал шаг, но потом решительно повернул обратно к распахнутой двери. Ему нужна одежда. Он не может бегать за ней, завернувшись в полотенце.

В трех или четырех милях от моста здания попросту исчезли. Их больше не было. Кругом расстилалась пустыня. Ричер смотрел сквозь ветровое стекло на открытые пространства, думал обо всех дорогах, которые ему доводилось видеть, и спрашивал себя: появятся ли дома снова? Или их не будет до тех пор, пока они не окажутся в черте города? Ведь до Пекоса еще тридцать миль.

– Разворачивайся, – сказал он.

– Сейчас?

– Больше мы ничего здесь не увидим.

Элис резко затормозила и сумела развернуться сразу – от одной обочины до другой. Машину слегка занесло на мокрой дороге, но Элис легко ее выровняла, и они поехали обратно на юг.

– Теперь помедленнее, – сказал Ричер. – Теперь мы – это они. Мы смотрим на мир их глазами.

Элли лежала совершенно неподвижно на верхней полке стенного шкафа. Она хорошо умела прятаться. Все так говорили. И еще она хорошо умела лазить, поэтому старалась выбрать место повыше. Например, в конюшне ее любимым местом были груды сена, на самом верху.