Тесса приняла это, но больше потому, что не хотела, чтобы это оказалось правдой, а не потому, что была абсолютно убеждена. И, кроме того, она практически не сомневалась, что Холлис и сама чувствует то же самое.

— Хорошо. Если он не контролирует их ментально, тогда как?

— Думаю, он использует свои способности гораздо более ограниченно и аккуратно. Ты читала о лидерах культов — они все используют комбинацию техник, начиная со строго контролируемого расписания и четкой структуры и заканчивая лишением сна, социальной изоляцией, сексуальным или эмоциональным доминированием, публичным признанием грехов и предполагаемых грехов и неприкрытым «промыванием мозгов». Внушение идей посредством многочасовых проповедей, главной темой которых всегда является «Мы против Них». При этом «мы» — конечно же, избранные. «Они» — все остальные, кто не принадлежат к данному кругу, кто как вместе, так и по отдельности, представляют ужасную угрозу для «Нас».

— Да, я помню, что читала о подобном. Но никто из лидеров культов, о которых я читала, не был экстрасенсом.

— Думаю, они бы очень хотели ими быть. Многочасовые проповеди не нужны, если ты можешь оказывать влияние на каждого.

— Это делает Сэмюель?

— Мы так думаем. Судя по отчетам Сары, службы проходят не каждый день, и не длятся всю ночь. Но ежедневно он говорит и притрагивается к каждому своему последователю, и они оказываются, так сказать, зачарованными, — пожала плечами Холлис. — Кроме того, просто подумай обо всех этих милых, убедительных… чудесах, которые ты можешь продемонстрировать перед легко поддающейся внушению толпой, которая более чем согласна поверить, что ты Божий посланник на земле. У людей долгая и легендарная история следования за пророками и мессиями.

— И не важно, куда они приведут нас.

— И не важно, куда они приведут нас, — согласилась Холлис.

Брук знала, что ее друзья правы. Знала, что не сможет сама добраться до Техаса. Но это знание не помогало. Как и то, что у нее есть друзья, которые знают то же, что и она, которые все понимают.

Она боялась.

Она не сомневалась в Коди, когда он сказал, что вот-вот случится что-то плохое, куда хуже того, что уже произошло. Она не сомневалась в нем, потому что Коди никогда не ошибался в подобных вещах, да она и сама чувствовала то же самое.

Это ощущение было подобно ноше, от которой она не могла избавиться. Она лежала в своей постели несколько часов, чувствуя ее тяжесть и темноту. Она изо всех сил старалась укрепить свой щит, сделать его более прочным, но казалось, это ничего не меняет. Ноша оставалась. И с каждой минутой она становилась все тяжелей.

Когда ночной кошмар разбудил ее, Брук хотела закричать, и в поисках утешения бежать в спальню родителей, как она делала раньше. Чтобы ее заверили — ей ничто не причинит вреда, и ей не стоит бояться, что под покровом ночи что-то притаилось.

Когда-то это было правдой. Но не теперь.

Лежа неподвижно во мраке своей спальни, Брук начала плакать.

В другой части Резиденции, в своей постели без сна лежала Руби. Она тоже работала над тем, чтобы укрепить свой щит, но даже сейчас, она чувствовала вину за то, что скрывает от своих друзей часть правды. Конечно же, не потому что она не доверяла им, а просто… Просто это была единственная вещь в этом мире, которая принадлежала только ей, единственная вещь, которую Отец не смог забрать.