К сообщению прилагаю описание проведённых исследований, а свои выводы я могу засвидетельствовать где угодно и на этот случай даже составил копию того, что сообщаю тебе. Если возникнет нужда в дополнительных разъяснениях, я готов их предоставить.

Всегда к твоим услугам

Поллукс, практикующий лекарь.

3 мая 824 года со дня основания Рима.

Описание проведенных исследований.

Рвотные массы, извергнутые желудком, сенатора были добавлены в пищу трех крыс. Трех других крыс покормили аналогичной по составу едой, но без упомянутых выше добавок.

Три первые крысы издохли, у двух обнаружены внутренние ожоги с раздражением в области ртов и анальных отверстий.

Другие предоставленные сенатором материалы были смешаны с различными травами и затем размазаны на небольшом кусочке слоновой кости, который сделался несмываемо черным. Такое воздействие на слоновую кость могут оказывать некоторые разновидности ядов.

При высушивании фекалий сенатора были обнаружены кристаллоподобные вещества, подчас свидетельствующие о наличии раздражающих веществ в организме».

ГЛАВА 16

Теперь в смежной с ее спальней комнате постоянно находились рабыни, поэтому по ночам Оливия стала убегать в сад. Она ждала Сен-Жермена, бодрствуя под разросшимися деревьями и воображая себя абсолютно свободной. Сохранять эту иллюзию помогали запущенные растения, буйно наползавшие на неухоженные дорожки и оплетавшие чашу бездействующего фонтана. Оливия словно сливалась с кусочком дикой природы – он был заброшен, забыт, ей казалось, что вот так же забыта-заброшена и она.

В эту сладкую грезу властно вторгалась лишь тоска по Сен-Жермену. Он был нужен Оливии, без него жизнь была ей не в жизнь. Каждую ночь томилась она в ожидании и каждую ночь возвращалась в постель одна. В последние дни ей стало чудиться, что произошло нечто ужасное. Она не знала, что делать, и просто ждала.

Наконец он пришел. Минула полночь, луна уже падала к горизонту, в саду витал легкий запах цветов. Ночной ветерок шелестел в кронах деревьев, и Оливия полудремала на грубо сколоченной широкой скамье.

Тихий шорох, мягкий стук каблуков,  к ней приблизился черный призрак, словно насквозь прохваченный мерцанием лунного света, льдистый свет мерцал и в его темных печальных глазах. Напомнив себе, что все это может оказаться лишь сном, Оливия встала. Гость не обнял ее, он опустился перед ней на колени, отводя в сторону взор.

– Оливия.

– Сен-Жермен.- Ей хотелось дотронуться до него, но она почему-то знала, что этого делать нельзя.

От громады конюшни отделилась какая-то скрюченная фигура, и заскользила к деревьям, но ее не заметил никто.

Что с ним было? Куда он пропал? Почему не являлся так долго? В голове Оливии завертелись вопросы, но она была абсолютно уверена, что сейчас ей лучше молчать. Сначала надо привыкнуть к этому незнакомому человеку.

Он чувствовал пропасть, разверзшуюся.между ними, и не понимал, как ее пересечь. Оливия превратилась в дальний маяк, мигающий ему из тумана и напоминающий, что в новом и безутешном мире еще существуют какие-то горстки тепла.

– Скажи, Оливия,- тихо спросил он, устремив свой взгляд в ночное пространство,- когда умерли твои братья, когда казнили отца, что ты ощущала? Было ли у тебя такое чувство, будто из твоей груди вырвали сердце? Проклинала ли ты солнце за то, что оно встает?

– По временам – да,- ответила она ему ласково, как ребенку.- Порой, кроме ненависти к Юсту, я ничего не находила в себе и жила по инерции. Дышала, спала, умывалась, ела, однако все это делало какое-то постороннее тело, а я была спрятана где-то внутри.