И тут Марина почти дословно повторила его мысль:

– Мне так спокойно с тобой, будто мы знакомы очень долго.

Антон слушал то, что говорила ему Марина, и вполуха ловил тарахтение экскаватора:

"Когда же Гроссбауэр, наконец, уймется?

Работает и работает, а солнце уже клонится к закату".

Наконец двигатель заглох. Это услышала и Марина.

– Боже, – воскликнула она, – уже поздно, кафе надо открывать, люди ждут.

– Я предупредил всех, что кафе сегодня закрыто, – Антон старался говорить убедительно.

– Правда? – прищурилась Марина.

– Абсолютно. Или ты мне не веришь?

Склонив голову к плечу, Краснова смотрела на Полуянова.

– Даже не знаю, – тихо проговорила она. – С виду ты добрый, хороший. А жена у тебя есть?

Полуянов не знал, что ответить.

– Здесь нет, – нашелся наконец он.

И почему-то такой ответ Марину удовлетворил.

– Пойдем, я покормлю тебя. Ты целый день не ел. Раз жены здесь нет, то и покормить тебя некому. Только не приставай ко мне, – предупредила Марина. – Знаю я вас, мужиков, девушек водите, гуляете с ними, а сами об одном только думаете.

Когда они вернулись на стройку, то ни Петровича, ни Гроссбауэра уже не было. От греха подальше они поспешили уйти. Ястребов и Штольц сидели под зонтиком и оживленно беседовали.

– А ты говорил, посетителей не будет!

– Господа, кафе не работает. Я же предупреждал вас, – строго сказал Полуянов.

– Если нельзя, мы отсюда уйдем, – подыграл ему Ястребов, – просто решили посидеть под зонтиком, покурить. Но если мешаем, мы уйдем.

Он посмотрел на Марину. Та глянула на Антона.

– Он здесь решает, он хозяин. Я приберусь, – Марина высвободила руку и пошла к вагончику.

– Не знал, что у вас такой чудесный друг, – Штольц находился в возбуждении. – Он окончательно меня убедил, что я не прогадаю, поставив на ваш комплекс.

– Поздно уже, надо ехать, – напомнил Полуянов.

– Илья обещал довезти меня до Москвы, у него там сегодня и завтра дела. Извините, но мне кое-что нужно обговорить с ним по дороге, – Штольц пожал Антону руку на прощание. – Я отыщу вас завтра.

«Чертовщина! Полная чертовщина! – подумал Полуянов, оставшись в одиночестве за пластиковым столом. Он чувствовал, что привычный ему мир перевернулся всего за какую-то неделю. Давно ли с Сергеем они сидели на берегу реки? А кажется, прошло лет десять».

Крадучись, Полуянов зашел в прорабскую и позвонил домой жене:

– У меня завтра дела на стройке. Штольцу здесь так понравилось, что он решил заночевать.

– Хорошо. Знаю, тебе нравится бывать на родине, – спокойно ответила жена. Ни раздражения, ни подозрения в ее голосе он не услышал. – Ну что ж, пока. До завтра.

– До завтра.

Марина стояла на крыльце вагончика с полотенцем, переброшенным через плечо.

– Солнце садится красиво, – она пальцем, как это делают дети, указала на горизонт. Пока комары не налетели, надо искупаться.

– Я пойду с тобой.

– Боишься, что утону?

– Надеюсь, ты начнешь тонуть, а я тебя спасу.

Марина поджала губы.

Они спустились к реке. В этом месте течение подмыло берег, и под отвесным обрывом желтел небольшой песчаный пляж. Вода весело журчала, переливалась по скатанным камушкам.

– Не смотри на меня, – приказала женщина, – я купальник не взяла.